Дракон глядел неотрывно, не мигая, не раздумывал и как будто уже знал, как поступить. Прасковья ощутила его немой призыв, и, подчиняясь, не работая ногами, все так же расставив руки, поплыла вверх. Это можно было бы назвать вознесением, если бы не окружавшая ее со всех сторона усмирившая свою бешеную пляску вода.
Все смолкло и угомонилось, девушка – полудух поднималась плавно и величественно, не смея оторвать взгляда от дракона. Тот отвечал тем же. Без резких движений, словно хорошо смазанные рычаги, медленно разогнулись суставы согнутых тысячелетиями лап, слабо вильнул хвост, выгнулся пологой дугой хребет. Дракон оттолкнулся от дна и всем своим гигантским телом устремился не спеша ввысь, вон из темных вод, столько служивших ему темницей, к бесконечному небу, в свой мир, где его заждались.
Вода не мешала их подъему и, казалось, наоборот расступалась и подталкивала. Показались бледно–зеленые лучи, пробивающиеся с поверхности, слабые, но достаточно различимые. Прасковья не обращала внимания. Привязанные друг к другу внимательными и сосредоточенными взглядами, они с драконом не различали ничего вокруг. И даже когда волны реки остались где-то внизу, они продолжили свой полет, все выше и дальше
Пока что-то не дернулось в призрачной груди Прасковьи. Словно перетянутая струна внезапно лопнула и хлестнула до острой боли, оставляя ярко-розовый след. Девушка вздрогнула, опомнилась, вышла из транса и внезапно ощутила удушающий приступ паники и страха. Не перед драконом, что выжидающе замер перед ней в воздухе, не перед своим решением о его освобождении.
– Макс, – промолвила она уже не сознанием, а дрожащими губами и порывисто обернулась, выискивая с воздуха любимого на берегу.
И увидела. Там, где остались Макс, Мстивой и Нева теперь все заполнила толпа. Сверху сложно было сразу разобрать, кого именно, но чутье и логика подсказали – духов. Если бы не река с одного края, они бы окружили белесую фигуру волхва, которая замерла, уставившись на Прасковью, но больше, как оказалось, на дракона. Зверь тоже оторвался от девушки, повернул свою огромную голову в сторону собравшихся и внезапно замер. Волхв и дракон теперь взирали друг на друга, и через секунду в глазах последнего блеснуло ярко – желтое пламя ненависти. Обжигающее, испепеляющее, но опасное лишь для одного. Для того, кого дракон узнал. Кого не забывал и все эти долгие годы видел в своих кошмарных снах.
Но Прасковья этого почти не заметила. Все ее внимание, полное ужаса, было сосредоточенно на пространстве между Мстивоем и частью толпы. Там, на камнях, скрюченная в неестественной позе, лежала фигура. И в ней безошибочно угадывался ее Макс.
