В горле першило.
Пришлось сделать остановку возле ручья. Лада его бежать больше не пыталась. Смирилась с участью. Мориц оставил её одну. Привязал к Трюггвиному крупу, а сам спустился к воде, испил прохладительной влаги и прочувствовал неописуемое блаженство.
Мориц знал, что это продлится недолго – через час снова захочется пить.
В горле стало постоянно першить с тех самых пор, как они убили змеиного Прорицателя.
А ещё кожа стала какая-то бледно-зелёная. И клыки неудобно мешали смыкать челюсти. Больше, что ли, стали?
Он напоследок припал к ручью, надеясь напиться навек. С каждым глотком першило всё меньше, и Мориц почувствовал приятную сладость. Ту самую, когда на время пропадают признаки неизлечимой болезни, и ты думаешь, что выздоровел…
– Я не пойму, почему ты так меня возненавидела, лада моя? – в хорошем настроении Мориц вновь заговорил с девушкой. – Ради тебя я столько лет провёл на службе у князя Вольги, скопил состояние…
– Ты не Мориц! – красная от сдавливавших тело верёвок, девица кричала в никуда, чтобы её услышал хоть кто-то, кроме похитителя. – Ты не он!
– Служба меняет человека. Конечно, раньше я казался милым и ласковым. Но знаешь, что мы пережили, пока охотились на Прорицателя? Нет?
– Ты не Мориц! – продолжала вопить связанная, стуча коленями по бедру Трюггви. – Ты не Мориц!!!
– Как скажешь, – согласился Мориц и взобрался в седло. – Но подскажи тогда, как доказать тебе обратное. Серёжки дорогие ты мне в лицо швырнула, платья из парчи и объяри на лоскуты порезала…
– Не нужны мне твои подарки. Ты не мой суженый! Ты не Мориц!
– Как же не твой? Ну спроси что хочешь – всё отвечу. И про песни, про сказы любимые, и про матушку с батюшкой, и про подруг.
Крепко задумалась девица. Знала она, что верно ответит на любые вопросы молодец, но душою не чувствовала рядом присутствие родной души.
– Может, и был ты раньше им, – выдавила она наконец что-то ещё, кроме заветной фразы «Ты не Мориц». – Вот и помнишь всё. Но теперь ты не Мориц больше.
– А коли я к тебе после службы у князя калекой бы пришёл? Прогнала б ты меня, да?
Ничего не ответила лада. Значит, правду ему варяги из дружины рассказывали про короткую девичью любовь.
Мориц пришпорил верного Трюггви.
Путь до Пучай-реки, куда вёз он девушку, скоро закончится. Но что-то мучило его, покоя не давало. Оно вроде бы и понятно всё, а как подумаешь, так и не поймёшь ничего. Словно в тумане ехал Мориц, разглядывая призрачные очертания утопающей в зелени берёзовой рощи, томных от полуденного солнца нехоженых лугов, блистающего дивной голубизной разлива дальнего Сафата. Однако видел он сквозь толщу мглы лишь голые стволы, выжженную землю да иссохшее русло.
