– Отец, – я сжал зубы. – Он потребовал моего возвращения в семью.
Мы были вдвоём на тренировочной площадке: я и Кайрин. После того как я, слегка задумавшись, чуть не прибил его очередным ударом, он вынудил рассказать, что со мной происходит.
– Он же сам отказался от тебя. Вычеркнул из регистра! Изгнал, когда ты был совсем ребёнком! – воскликнул Кай, и я вздрогнул. Горло неприятно перехватило. Как-то он сегодня совсем не подбирал слов, бил по самому больному. Кайрин продолжил возмущаться: – Какое он вообще имеет право требовать тебя вернуть?
Если бы миром правила не сила, а справедливость, то, возможно, его слова имели смысл. А так они напоминали вздор ребёнка, забывшего о реальности. Почему мне приходится объяснять очевидное?
– Он Массвэл. И я… тоже, – я оторвал взгляд от пола и уставился в зелёные с голубым оттенком глаза. – В любом случае отец заставит директора вернуть меня, – я скрестил руки на груди.
Поймав себя на этом жесте, я понял, что подсознательно пытаюсь отгородиться от всего, что происходило. Хмыкнув, я подумал, что не так уж отличаюсь от наивного ребёнка, стоящего передо мной.
– Значит, ты не хочешь возвращаться к семье, что выбросила тебя, словно бесполезный мусор? – грубо спросил Кай и хитро прищурился.
Он явно меня провоцировал, только вот на что?
Но вопрос был интересным, и я задумался.
Раньше я этого не просто хотел, я этого жаждал. Считал, что в этом состоит мой смысл жизни. Но как не смешно признавать, жить в Академии Ниро, что принадлежала врагам моей семьи, было гораздо приятнее, чем находиться в собственном доме. Как ни абсурдно, в Академии я чувствовал, что действительно нахожусь на своём месте.
Так зачем возвращаться туда, где мне не нравится?
Долгое время я считал, что сестра и мать нуждались в моей защите. Но так ли это? Корнелия всегда была умной девочкой, у неё даже выходило ладить с отцом. Неужели, повзрослев, она бы не нашла к нему подход и не смогла защитить мать?
Из того, что я смог узнать о своей семье, выходило, что они жили хорошо, пускай и без меня… Осознавать это было немного грустно.
Хочу ли я быть использованным своим отцом, словно какой-то инструмент? Забавно, но в какой-то мере я хотел именно этого. Ведь тогда и я буду чувствовать себя вправе использовать его, не испытывая каких-либо угрызений совести. Никаких чувств, сугубо деловые отношения… отца и сына.
– Как ты не понимаешь, – я взглянул на Кая и глубоко вздохнул, решаясь, наконец, произнести правду вслух. – Я всегда хотел доказать, что то решение было самой большой ошибкой в их жизни. Доказать, что я лучший! Сильнейший среди Массвэлов.
