Глава 1: Вечеринка на Трясине.
На Вонючих Топях стоял тот особый, густой и праздничный смрад, который бывает только в День Тины. Воздух, и без того насыщенный ароматами гниющих водорослей, сероводорода и спящей рыбы, сегодня был щедро сдобрен нотами жареных личинок, подгоревшей тины и безудержного веселья.
Сама Тина – огромное, полуразумное болото в форме сердца – сегодня лениво поблескивала под зеленоватым светом болотных огоньков и пускала особенно жирные пузыри. На самом большом, относительно твердом, кочке, утыканной костями невезучих путников, раскинулась резиденция Болотника Вонючих Топей, Лорда Иглэя Скользкожи. Сделанная из спрессованного торфа, ила и добротных, украденных у людей, бревен, она больше походила на гигантский, весело разлагающийся пирог.
Внутри кипел пир. Длинный стол, точнее, плаха, уложенная на пеньки, прогибалась под тяжестью яств. Здесь были и знаменитые личинки-трубкожилы под кисло-сладким соусом из икры болотных водорослей, и студень из тины с глазками головастиков, и жареные мухоморы-попрыгунчики, шипевшие на блюдах. Напитки подавались в дуплах и черепах: крепкий самогон из камыша, забродивший сок кувшинок и, для знати, выдержанная роса с болотной мятою.
Лорд Иглэй, массивная фигура с кожей, похожей на старый, потрескавшийся камень, покрытую блестящей слизью и почётными шрамами, восседал на троне из спинного хребта речного змея. Он хохотал, потрясая кубком, из которого проливалось что-то зелёное, и наблюдал за главным развлечением вечера – конкурсом по пусканию самых больших и звучных пузырей метана.
«А ну, давай, Гнилозуб! – ревел он, обращаясь к одному из своих вассалов, надувшегося как шар. – Покажи этому сопливику Слизнебрюху, на что способны истинные потомки Трясины!»
Вассал тужился, лицо его приобрело благородный фиолетовый оттенок. Раздался звук, похожий на рокот далекого подземного бога, и в воздух медленно, величаво, поднялся пузырь невероятных размеров, переливающийся всеми цветами радужной болотной пленки. Зал замер в восхищении. Пузырь достиг потолка из сплетенных корней и…
В самый драматичный момент в пиршественный зал вкатился, вернее, вплыл по жидкому полу, гонец. Он был покрыт илом с головы до перепончатых лап, а глаза его были полы ужасом.
«Лорд! Болотник! Беда!» – захрипел он, падая на скользкое брюхо перед троном.
Шум стих. Иглэй нахмурился, отчего его бородавки съехались в грозную формацию.
«Говори. И лучше, чтобы это была по-настоящему сочная беда, иначе я сделаю из тебя закуску».
«Гнилое Око! – выдохнул гонец. – Оно… мутнеет! Пленка покрылась, свет меркнет! Источник нашего могущества… чахнет!»
