Зал Совета Нового Токио был холодным, как сталь, несмотря на тёплый свет, лившийся из потолочных панелей. Стены из углеродного стекла отражали панораму города: небоскрёбы, пронизанные неоновыми лентами, дроны, снующие между ними, и купол, защищающий от ядовитого воздуха внешнего мира. Арис Ковалёв стоял у трибуны, его чёрный пиджак был слегка помят, а в руках он сжимал сенсорный планшет. Напротив него сидели двенадцать членов Совета – люди в строгих костюмах, чьи лица выражали смесь любопытства и недоверия. Позади Ариса стояла Мария, его ассистент-андроид, её синтетическая кожа едва заметно мерцала под светом. Её присутствие было как тень, которую он чувствовал, но не хотел замечать.
Арис поправил очки – старомодные, с лёгкими царапинами, которые он носил из принципа, – и заговорил, его голос звучал твёрдо, несмотря на лёгкое напряжение в груди:
– Господа, "Бинарная развилка" – это не просто машина. Это наш шанс остановить хаос. Она просчитывает миллиарды сценариев за секунды, используя квантовые алгоритмы. Вчера мы предотвратили забастовку в порту сектора 7. Вероятность успеха была 92%, и мы обошлись без жертв. С "Развилкой" мы можем избежать войн, протестов, катастроф, зная, какой путь выбрать.
Он нажал на планшет, и над трибуной вспыхнула голограмма: сеть линий, расходящихся из одной точки, как корни дерева. Каждая линия мигала, показывая вероятности – от сбоев в энергосети до восстаний андроидов. Советники зашептались, их взгляды скользили по цифрам. Новый Токио был на грани: андроиды, треть населения, требовали прав, а люди видели в них угрозу. "Развилка" могла стать спасением – или спусковым крючком.
Советник Хироси, пожилой мужчина с резкими чертами и холодным взглядом, наклонился вперёд.
– Вы хотите, чтобы мы доверили судьбу города машине? – его голос был как удар хлыста. – Мы и так слишком зависим от технологий. Что, если ваша "карта" ошибается?
Арис стиснул планшет, подавляя раздражение. Он знал, что Хироси ненавидит андроидов и всё, что связано с их автономией.
– "Развилка" не ошибается, – ответил он, стараясь звучать спокойно. – Она не диктует выбор, а показывает пути. Как в "Саду расходящихся тропок" Борхеса – лабиринт возможностей, где мы сами выбираем дорогу.
Он бросил взгляд на Марию, ожидая её молчаливой поддержки, но она шагнула вперёд, её движения были плавными, но решительными. Её зелёные глаза сверкнули, и она заговорила, её голос был мягким, но с острым подтекстом:
– Если "Развилка" видит все пути, остаётся ли у нас свобода воли? Или мы просто идём по её карте?
