Я лежала на прохладной жёсткой поверхности. Спина, непривычно распрямившись, жаловалась каждой мышцей и позвонком, что ей ужасно неудобно. Яркие цветные всполохи света с трудом пробивались сквозь плотно зажмуренные веки. В голове знатно шумело. В висках била пульсом кровь, а во рту пересохло так, что кожа на губах стянулась так, что в любой момент могла пойти трещинками
Это надо же было так сильно ударится головой. Говорила мне мама – не надевай шпильки, когда на улице гололёд. И вот вам результат. Я же всё время опаздываю! И сегодняшний день не стал исключением. Бежала, чтобы успеть вовремя нырнуть за турникет и поскользнулась. Растянулась прямо на пороге офисного центра, а там ещё лестница обледенелая, вот я головой-то и…
Но погодите! Я осторожно поерзала попой. Подо мной должен быть ледяной мрамор. Я несмело пошевелила рукой. Под пальцами правой руки холода не чувствовалось. Зато левая рука нащупала грубую ткань на моём животе, там, где должен быть мех.
Но позвольте! Я судорожно попыталась вспомнить что нацепила не себя сверху, когда выбегала из дома. Ну да, новую длинную шубку, широкий собственноручно вязаный шарф и игривую шапочку. Как можно незаметнее я постаралась пощупать ткань, что была у меня под рукой. Грубое сукно. Я не ношу одежду из таких тканей! Где моя шуба? Где любимый, голубого цвета тончайший трикотажный джемпер?
Шум в ушах постепенно проходил. Не открывая глаз, я осторожно принюхалась, ожидая уловить привычные медицинские запахи спирта и стерильности, но нет! Пахло прогоревшим деревом, как у моего бывшего на даче, когда догорал камин. Какой к чёрту камин? Меня куда-то перенесли, пока я валялась без сознания? Где я?
В отдалении звонко хлопнула дверь и послышались неторопливые шаги. По полу мощно протянуло сквозняком. Рядом со мной что-то тихо зашуршало. «Только бы не мышь», – в панике подумала я и тут же по легкому вздоху поняла, что рядом со мной находится человек. Словно кто-то всё это время не шевелился и ждал, когда я приду в себя. А теперь поменял позу.
Я попыталась открыть глаза, но тяжелые веки, словно налитые свинцом плиты, не поднимались. Это как же сильно я стукнулась, когда падала.
– Господин Арис, возможно, мы напрасно вас побеспокоили. Мне кажется, студентка приходит в себя, – услышала я над ухом визгливый высокий голос и тут же поморщилась.
Это надо же, как по нервам бьёт! Будь у меня такой голос, я бы молчала всё время и изъяснялась знаками.
– Ничего страшного, Осман. Я всё равно проходил мимо. Так что? Она прошла испытание и принята в Академию? – раздался бархатный с лёгкой хрипотцой низкий голос.
