Глава 1: Цвета, которых нет
Станция «Прометей-4» пела.
Рэйчел Кимура слышала эту песню каждый день вот уже шесть лет – и каждый день она звучала чуть иначе. Не ушами, разумеется. Уши улавливали лишь монотонный гул систем жизнеобеспечения, далёкое шипение охлаждающих контуров, иногда – приглушённые голоса в коридорах. Но то, что слышала Рэйчел, не имело отношения к звуку.
Она видела музыку.
Магнитное поле главного реактора разливалось перед её внутренним взором густым янтарным сиянием – тёплым, пульсирующим в ритме термоядерного сердца станции. Защитный экран, отклоняющий смертоносный поток заряженных частиц от Тау Кита, переливался холодной лазурью, и в этой лазури плясали серебристые нити – токи Фуко, индуцированные солнечным ветром. Охлаждающий контур змеился вдоль переборок невидимой для других рекой цвета старой меди, и там, где жидкий натрий замедлял свой бег, медь темнела до почти чёрного.
Синестезия. Редкая форма, одна на несколько миллионов. Врачи на Земле качали головами, прогоняли её через томографы и энцефалографы, писали статьи в специализированные журналы. «Уникальный случай восприятия электромагнитных полей через зрительную кору», – гласил один из заголовков. Рэйчел тогда было четырнадцать, и она ненавидела быть уникальной.
Потом она выросла и поняла: особенность можно проклинать, а можно использовать.
Сейчас, в 07:42 по станционному времени, Рэйчел медленно шла по техническому коридору сектора Г-7, и её глаза – серо-зелёные, с необычно расширенными зрачками – скользили по стенам, не задерживаясь на видимом. Переборки из композитного сплава, трубы, кабельные каналы, аварийные указатели – всё это существовало где-то на периферии. В центре же её внимания пылало невидимое: переплетение силовых линий, магнитных потоков, электрических полей.
Сегодня станция пела тревожно.
Рэйчел остановилась у распределительного узла 7-14, прижала ладонь к диагностической панели. Холодный металл под пальцами, привычный запах озона и машинного масла. На маленьком экране побежали строчки данных – температура, давление, показатели потока. Всё в норме. Зелёные индикаторы, успокаивающие цифры.
Но янтарное сияние реактора, которое должно было быть ровным и спокойным, сегодня подёргивалось. Едва заметно, на грани восприятия. Как пламя свечи, на которое подул сквозняк.
Она нахмурилась, вызвала расширенную диагностику. Графики, спектрограммы, временны́е ряды. Всё штатно. Параметры в допустимых пределах. Автоматика не фиксировала никаких отклонений.
«Показалось», – сказала себе Рэйчел. И почти поверила.
