Не стоило вчера засиживаться допоздна за работой. Она знала. Знала, что теперь опоздает на пару, потеряет последний шанс на пересдачу, и её запросто могут отчислить! Был ли у неё выбор? Наверное. Если б она вообще не спала.
– Соня, не ссы! Прорвёмся! – бубнила девушка себе под нос.
Спускаясь по лестнице, она услышала гудок прибывающего поезда, и рванула, опытно расталкивая всех со своего пути.
– Простите! Извините!
Вот и край платформы. Рядом стояла женщина, непонятно как протащившая зеркало с неё ростом в метро. Поставив его на пол, незнакомка выглянула, зыркнув на Соню недобрым взглядом. Поезд вылетел из туннеля, ослепляя ярким светом фонарей. Позади раздался запыхавшийся голос мужчины:
– Простите! Вопрос жизни и смерти!
Резкий толчок и под ногами Сони оказалась пустота. Внизу заблестели влажные от воды рельсы. Время замедлилось.
Ужас молнией прошил тело девушки. Судорожно взмахнув руками, она попыталась схватиться за кого-нибудь, но попалась рама тяжёлого зеркала. Оно с лёгкостью выпало из рук незнакомки и полетело сверху, лишая последнего шанса на спасение.
Падая, Соня задела рукой контактный рельс. Глаза ослепило яркой вспышкой. В ушах раздался противный жужжащий звук электричества, перебивавший шум тормозившего поезда. Разряд прошил всё тело, заставил забиться в конвульсиях. Что-то холодное обожгло спину, а затем резкий удар выбил последний воздух из груди.
Широко раскрыв глаза, она судорожно вдохнула ледяной воздух. Перед глазами всё плясало, не желая складываться в целую картину. Странный запах сухих цветов ударил в нос.
– Старший, а кто это? – удивлённо протянул тонкий детский голосок.
Шаркающие шаги по мраморному полу становились всё ближе и ближе. Невероятно сухой, скрипящий голос, раздался над ней:
– Ой-ой! Ребёнок! Как ты тут оказалась?
Зрение постепенно возвращалось, складывалось в мутную размытую картинку. Пересохшее горло не слушалось, получался лишь странный хрип:
– Помо…гите.
На большее её не хватило. Картинка сложилась и перед ней оказалась мумия, обтянутая сухой жёлтой кожей. Чёрные провалы глазниц сверкали серебряным светом, живо рассматривая.
– Герман, позови-ка Нессу, – заскрипела та, с клацаньем открывая и закрывая рот. Заметив её напуганный взгляд, добавила: – Не дёргайся, милая, я не кусаюсь. Не делай себе хуже! У тебя сильные ожоги.
Услышав последнюю часть, она послушно замерла. Стоило узнать о травме, и боль тут же дала о себе знать. Ей сразу же стало совершенно не до страшной мумии и непонятного места. Хаотичные мысли в голове быстро заполнились логичными объяснениями:
