Я же не успею к Набору!
«Хэдфилд» разваливается на части. Черные дуги квантовых молний превращают корпус в металлический шлак.
В скафандре вопят семнадцать сигналов тревоги, никак не открывается замок этого проклятого криомодуля, а под черепом гудит и гудит одна вот эта мысль. Не та, что надо было мне остаться в койке и спокойно спать ночью. Не та, что надо было в упор не слышать этого проклятого сигнала бедствия и лечь на обратный курс к Академии Авроры. И не та, что очень уж дурацкая получается смерть.
Вот нет. Глядя в лицо смерти, Тайлер Джонс, командир экипажа, первый класс, думает одно и только одно:
Я же Набор пропущу к чертовой матери!
Нет, конечно, если всю жизнь работать ради одной Цели, эта Цель будет для тебя важна даже в критический момент. Но для трезвомыслящего человека угроза испариться в разбитом звездолете, дрейфующем в межпространственном измерении, была бы чуть важнее, нежели успехи в школе. Я только это хочу сказать.
Смотрю на девушку, спящую в криомодуле. Коротко стриженные черные волосы, странная белая полоса поперек челки. Веснушки. Серый комбинезон. Выражение лица блаженное, какое бывает только у детей и у криогенно замороженных.
Интересно, как ее зовут.
Интересно, что бы она сказала, если бы знала, что я из-за нее вот-вот погибну.
Встряхиваю головой и бурчу про себя – еле слышно в рассыпающемся горящими клочьями корабле сквозь вопли сигналов скафандра:
«Хорошо бы она этого стоила, Джонс».
• • • • •
Вернемся немножко назад – точнее, на четыре часа назад. Обычно рассказ следует начинать с какого-то захватывающего события, но теперь придется вам объяснять, что тут вообще делается – чтобы вам небезразлично было, испарюсь я или нет. Потому что мне лично испаряться очень не хочется.
Значит, так. Четыре часа назад лежу я у себя в кубрике в Академии Авроры. Таращусь на изнанку матраса, на котором спит Бьеркман, и молю Творца, чтобы наши инструкторы устроили учебную тревогу типа сбоя гравитации или хоть просто пожарную. В ночь перед Набором они вряд ли, конечно, станут нарушать наш отдых. И все равно я молю Творца, потому что:
а) Бьеркман никогда не храпел, а сейчас храпит, и я не могу заснуть.
б) Хочется, чтобы отец завтра меня видел, и я не могу заснуть.