Глава 1. На алтарь! Не толпиться!
Ехать на работу откровенно не хотелось. В такую погоду хозяин собаку не выгонит, а заказчикам требовалось разного и много. Причем срочно.
Циклон! На три дня ветрище со снегом. А ведь только-только все растаяло и подсохло. И на тебе! Пока снега по щиколотку, но к вечеру будет по колено.
А, дольше себя уговариваю. Раньше съезжу, раньше домой вернусь и поставлю верного железного коня в гараж. Ненавижу обметать снег с машины!
Машинка завелась моментально, довольно урча. Я давно заметила, Карибу нравится ездить каждый день, а когда я оставляю его дня на три, он скучает и фыркает, как живой. Да знаю, знаю, не живой он, это карбюратор работает неадекватно. Но сейчас грамотного карбюраторщика найти – задача нереальная.
Возле помойки притормозила. Пустырь, освобожденный от деревянных развалюх, манил белизной. Летом там начнут стройку. Я же могу срезать напрямик и сразу окажусь между супермаркетом и торговым центром, весь микрорайон по кругу не надо объезжать. Вон и колеи вроде видны, кто-то с утра проехал. И я проеду! Двадцать лет за рулем, четыре ведущих!
Секунду посомневавшись, я смело двинулась по снежной целине. Мой зверь и не там пройдет!
Бам! Я во что-то врезалась. Лобовое стекло засыпало снегом, а мотор заглох. Быстренько сдала назад. Вернее, попыталась. Потому что не вышло. Застряла намертво.
Ладно, у меня лопата в багажнике. С нашими снегопадами без лопаты ездить вредно для здоровья. Я открыла дверцу, но нога вдруг провалилась в снег по бедро. Да откуда столько?! Яма, что ли?
Вторая нога ухнула туда же, и я внезапно почувствовала, что проваливаюсь еще глубже. Все вокруг затянуло белой пеленой, а я все скользила вниз, выпучив глаза и вытянув руки вверх в тщетной попытке зацепиться хоть за что-то.
Этого не может быть, потому что не может быть никогда!
Бам! Я упала навзничь с такой силой, что дух вышибло.
Открыв глаза, тут же зажмурилась от ласкового дневного света. Ну-ну. В катакомбах у нас дневное освещение и тепло, как летом. Другой вопрос откуда под пустырем катакомбы, город у нас молоденький совсем, двухсот лет нет.
Ой, это я умерла, получается? Как жалко-то…
– Открой глаза, дева! – раздался приятный баритон.
Голоса – это хорошо, значит, мозг еще работает. Жива, но в коме. Провалилась и поломалась. Но меня найдут и спасут, машина, торчащая посреди пустыря, обязательно привлечет внимание.
Лежать мне было жестковато, но тепло и сильно пахло чем-то весенним, медовым и цветочным.
Щеку вдруг обожгла пощечина и я враз подскочила, чтоб гневно заорать:
