Пролог: Последний манускрипт
Александрия, 415 год н.э.
Ночь опустилась на Александрию, скрывая следы беспорядков, охвативших город. С моря дул прохладный бриз, разнося запахи соли, специй и горящего дерева. На фоне звездного неба возвышался силуэт великого Александрийского маяка, чей свет рассекал темноту подобно мечу, рассекающему ткань ночи.
Гипатия выглянула из окна своего кабинета в Музейоне, прислушиваясь к отдаленным крикам. Сегодня они звучали ближе. Религиозные фанатики, подстрекаемые патриархом Кириллом, становились все более дерзкими в своих нападках на ученых и философов.
– Госпожа, нужно торопиться, – прошептал Исидор, её любимый ученик и помощник. Молодой египтянин с тревогой оглядывался на дверь, словно ожидая, что в любой момент она может распахнуться под натиском толпы.
– Я знаю, – Гипатия обернулась к столу, заваленному свитками, восковыми табличками и странными инструментами. – Помоги мне. Самое важное нужно спрятать.
Её руки, несмотря на возраст, оставались ловкими и точными, когда она отбирала ключевые манускрипты из огромной коллекции. Некоторые свитки она откладывала с сожалением – результаты многолетних трудов, математические вычисления, философские трактаты. Всему этому суждено было погибнуть. Но не главному.
– Вот, – она протянула Исидору небольшой кожаный тубус. – Здесь мои записи о небесном металле. Все расчеты, все наблюдения. И… предостережения.
Исидор принял тубус с почтением ученика, получающего священное знание из рук учителя.
– Я сохраню его, как вы велели, госпожа. В тайном месте, о котором знали только жрецы Сераписа.
– Хорошо, – Гипатия на мгновение коснулась его руки. – Ты понимаешь, почему это знание должно быть скрыто от мира?
Исидор кивнул, его глаза отражали пламя масляной лампы.
– Небесный камень обладает силой, слишком великой для людей. Сила, способная открыть врата между мирами, не должна попасть в руки тех, кто использует её во зло.
– Именно, – Гипатия повернулась к небольшому металлическому предмету на столе. Это был фрагмент странного сплава, с необычным зеленоватым блеском. Даже в тусклом свете лампы он, казалось, светился изнутри собственным светом. – Этот фрагмент Гипериона – всё, что осталось от метеорита. Остальное я уничтожила после того, как… после того случая с храмовой прислужницей.
Оба замолчали, вспоминая трагический инцидент. Молодая служительница храма Сераписа, помогавшая Гипатии в её экспериментах, провела слишком много времени рядом с небесным металлом. Она начала видеть странные образы, говорить о существах из другого мира, а затем попыталась перерезать себе вены, чтобы "освободить путь для них". Гипатии едва удалось её спасти, но разум девушки был безвозвратно потерян.
