Антон проснулся, как всегда, без будильника – в той самой тишине, что с годами стала почти родной. Комната наполнилась мягким светом утреннего солнца, пробивавшимся сквозь плотные шторы. Он полежал несколько минут, прислушиваясь к привычному звуку старого холодильника, жужжанию радиатора и невнятному гулу подъездной жизни.
Тридцать лет. Круглая дата, но он не чувствовал никакой разницы. Всё так же – та же кровать у окна, те же обои с выцветшим рисунком геометрических фигур, та же однокомнатная квартира на четвёртом этаже сталинки, которую родители купили, когда он только поступил в МГУ. Тогда казалось, что вся жизнь впереди. Сейчас казалось, что вся жизнь – это и есть эта квартира.
Антон медленно сел на край кровати и потянулся. Русые волосы, коротко подстриженные ещё неделю назад, торчали в разные стороны. Он прошёл в ванную, умыв лицо холодной водой – словно надеясь разбудить не только тело, но и мысли.
На кухне пахло пустотой. Маленький круглый стол, одна кружка в сушилке, банка растворимого кофе, половина черствого батона. Уют в квартире держался не на вещах, а на воспоминаниях: мягкий плед, купленный матерью, старое кресло, в котором отец читал газеты… Всё это окружало Антона, как музейная экспозиция его собственной жизни.
Сегодня должен был быть особенный день.
Он взглянул на телефон. В чате было новое сообщение от Артёма:
«Мы у тебя в шесть. Будет как раньше. Береги пельмени :)»
Антон улыбнулся. Артём, Вика, Саша – старые друзья, с которыми он учился, ссорился, мечтал. Последние пару лет виделись редко. У всех – работа, семьи, города. Но вот сегодня они приедут. Просто так. Посидеть. Вспомнить. Поговорить.
Он снова взглянул в окно. Москва за ним шевелилась, шумела, жила своей бурной жизнью. А здесь, в этой старой квартире, всё замирало. И всё же сегодня что-то начинало меняться. Он чувствовал это.
Антон достал из морозилки пакет пельменей, поставил чайник и включил музыку – ту самую, что слушали на первом курсе. Через несколько часов друзья войдут в эту комнату, и она на какое-то время оживёт. А может – изменится навсегда.
Ровно в шесть в дверь позвонили. Не торопясь, Антон открыл.
– Привет, старик, – первым вошёл Артём, высокий, уверенный, в тёмно-синем пальто и с бутылкой вина в пакете. Его крепкое рукопожатие было тем же, что и пятнадцать лет назад – крепким, надёжным. – Ну как ты тут? Всё тот же ковер, вижу…
Артём был как всегда в форме – подтянутый, с лёгкой небритостью, от него пахло дорогим лосьоном и вечерним городом. Казалось, он только что вышел с важной встречи, но в глазах светилась та же ироничная теплота, которой он всегда обезвреживал любую неловкость. Умел шутить, умел слушать. И умел скрывать, что иногда устаёт быть сильным.
