Айко
Когда я была ребенком, я и подумать не могла, что взгляды умеют говорить. Но все эти цепкие, замеревшие в ожидании глазп, направленные на меня, как прицелы фотокамер всю жизнь, смогли доказать обратное.
Даже если они не говорили обо мне плохо, у меня возникало ощущение, что они стирали другой конец каната за мной, пока я шла вперед, в попытках не свалиться под грузом собвсенной ответсвенности.
Я шла и не чувствовала, что у меня было право на ошибку, потому что все на меня смотрели и восхищались, потому что я подавала надежды и на меня ровнялись дети, желая стать как я.
Мне бы хотелось обьяснить им, что значит быть мной, но мой рот был плотно зашит иголкой под названием общеситвенные ожидания.
Ожидания. Никогда не любила это слово.
Но сколько его не ненавидь, оно описывало всю мою жизнь наилучшим образом. Оно не означало того тихого стука на циферблате, это всегда были их взгляды. Тысячи на моей спине, миллионы на картинах с моим изображением.
Возможно это было глупо с моей стороны, но я всегда жила в надежде на то, что возможно, кто-то сможет меня увидеть. Понять, что я не состою из силы божьей и что мне страшно, что у меня есть проблемы.
Хоть один взгляд, направленный на меня с сочувствием, возможно, дал бы достаточный удар по куполу совершенства, который навис над моей головой, чтобы я смогла выбраться и возможно стала счастливой.
Но когда я шла вперед, знала, что обернись назад, увидела бы лишь слепую гордость за меня и ничего кроме этого. Никто не смотрел вглубь меня, возможно, никто даже не пытался этого сделать.
Даже когда слезы стояли перед глазами, люди видели только блеск от них. Они думали, что я в порядке, а я не мешала им этого делать.
Все равно я не дотягивалась до купола надо мной, а потому и барабанить по стеклу у меня бы не получилось. Люди верили в меня и стекло становилось плотнее. Может, такова моя судьба? Всю жизнь провести в образе идеала с незаметно подрагивающими ногами.
Даже если я не хотела идти дальше, то понимала, что должна. Ощущение, что у меня не было выбора, кроме как соответствовать гордости чужих в глазах. Они надеялись на меня, но не понимали, на что ставили. Забавно, но я не помню ни одного случая, когда они бы они спросили меня, что со мной.
Однажды мне снился сон, как я иду по канату и люди кричали мне вслед, что я смогу, что справлюсь. Но ноги подкашивались с каждым шагом, а из пят текла честная кровь телесного сопротивления.
Я шла дальше, потому что понимала, что не могу остановиться и вот, когда была в одном шаге от другой стороны, означающей мою победу, ноги стали ватными и я упала в неразличимую тьму.
