Пока я ожидал автобуса в Колодезной, бросил две копейки в таксофон, чтобы позвонить в общество «Динамо».
Попросив к телефону Сергея Сергеевича Красова, долго слушал, как вахтёрша неспешно шла к его кабинету, её шаги эхом раздавались в трубке. Наконец раздался знакомый хрипловатый голос:
– Краснов слушает.
– Сергей Сергеевич, это Медведев Саша, надо что-то делать! – я буквально впился пальцами в телефонный аппарат. – Павел пошёл соревноваться против Сидорова!
– Паша больше не мой ученик, – сухо ответил тренер.
– Как… не ваш ученик? – я почувствовал, как холодеют руки.
– Пока не поймёт, что тренера нужно слушать. До тех пор он свободный художник.
– Но его же сейчас покалечат! Сидоров его в хлам разобьёт!
– Разобьёт – значит, получит ценный урок. Или ты думаешь, я должен бегать за ним и держать за ручку? «Пашенька, не ходи туда, не делай это»? – голос Красова стал резким, как удар хлыста.
– Он ваш лучший борец! – попытался я вставить последний аргумент.
– Был лучшим. Пока не решил, что умнее всех. Видимо, заразился от тебя этой вундеркиндской болезнью.
– Да при чём тут я?! У него к Сидорову счёт личный – он в Курске друга Пашенного сломал!
– Знаю я эту историю, Саш, – в трубке раздался тяжёлый вздох. – Но если Паша не слышит тренера, пусть услышит жизнь. Иногда боль – лучший учитель…
Резкие гудки оборвали разговор. Я ещё секунду тупо смотрел на телефонную трубку, потом швырнул её на рычаги.
Время словно замедлилось. Автобус тащился, как раненый зверь. Трамвай пятого маршрута скрипел по рельсам с невыносимой неторопливостью. Часы показывали, что прошло уже два часа с момента, как я обнаружил злополучное письмо Павла.
Когда я наконец подбежал к ДК имени Кирова, передо мной возникло массивное жёлтое здание сталинской эпохи. Двенадцать белых колонн фасада напоминали часовых, а огромные арочные окна второго этажа смотрели на меня, как слепые глаза. От входа доносились приглушённые крики и шум толпы – соревнования уже начались. Я рванул к дверям мимо рисованной вывески с двумя человечками в борцовской стойке и надписью «Турнир Ленинского района по САМБО».
Разминочной зоны не было, ребята разминались в коридорах, прямо на холодном полу, благо в САМБО предусматривались борцовская обувь. Само же мероприятие проходило в спортивном зале на первом этаже. Я заглянул в зал, где по центру был расстелен всего один ковёр. Зато под высокими потолками висели матовые люстры, дающие ровный свет. По периметру зала располагались деревянные скамьи, забитые до отказа: в основном мальчишки из секций с горящими глазами, тренера команд и различный рабочий люд, пришедший посмотреть на борьбу. По стенам над окнами висели новенькие агитплакаты: «Самбо – гордость советского спорта!»
