Пролог
1395 год, разгар лета. Ночь окутала походный шатёр грозного завоевателя Тамерлана под стенами пылающего Ельца. Дневная жара сменилась тревожной прохладой. В воздухе стоял тяжёлый запах дыма и крови – днём его войска ворвались в город и истребили последних защитников. Теперь же Тамерлан расположился лагерем на высокой Аргамачьей горе близ разорённого города, позволив армии перевести дух после упорного сражения. Он не знал пощады: весь Елец лежал во тьме, превращённый в пепелище, а вдали догорали пожарища.
Тамерлан сидел на расшитом ковре внутри шатра, опираясь на подушки. Сквозь разрез полога он видел багряное мерцание на горизонте – последние языки пламени, пожиравшие дома ельчан. Его воины насытились резнёй, город пал, но душу эмира терзало смутное беспокойство. Что дальше? – думал он, вертя в пальцах нефритовые чётки. До Москвы оставался бросок копья, Русь была обескровлена. Но тревога закралась в его сердце – слишком дорого обошлось ему взятие крошечного городка.
Глубокой ночью Тамерлан, измученный походом, провалился в беспокойный сон. Ему снилось шуршание степного ветра, далёкий звон мечей и плач женщин. Вдруг сон преобразился. Казалось, будто шатёр исчез, и он стоит один посреди чёрной равнины. Над ним выросла гора – выше любых гор, виданных им в чужих землях. С вершины горы струился неземной свет. Тамерлан прищурился: по горному склону к нему спускались сияющие фигуры. Это были не люди – святые угодники в светлых ризах, непроницаемо строгие. Их было множество, и впереди всех шествовала Женщина в ослепительно белом. Она была окружена ярчайшим сиянием, словно тысяча солнц сошлись в одном месте. Вокруг неё тесными рядами выстроилось небесное воинство – безмолвные воины в доспехах, с грозными лицами, сжигающими взглядом. Женщина простирала руку к Тамерлану, и из её глаз лился невыносимый свет.
Сердце повелителя сжалось от первобытного ужаса. Он хотел закричать, но не мог. Небесное воинство двинулось на него, сверкая мечами, а впереди, перекрывая полнеба, приближалась сияющая Женщина – лик её был прекрасен и грозен. Ярость и мощь исходили от небесных воинов. Земля под ногами Тамерлана задрожала. Он почувствовал себя песчинкой перед лицом беспредельной силы.
Тамерлан рухнул на колени во сне, заслоняясь руками. В тот же миг он очнулся – дрожа, в холодном поту. Огонь факелов бросал пляшущие тени на стены шатра. Ему мерещились отголоски видения – белый свет, грозные глаза святителей. Долгое мгновение он не мог отличить сон от яви. Затем понимание хлынуло, лишая его привычной уверенности. Божья Матерь… Она явилась ему – покровительница русских.
