Глава 1. Комбайнеры любви
Утро выдалось прозрачным и прохладным, будто кто-то распахнул настежь небесные окна, проветривая перед съёмкой. Михаил кутался в потёртый шерстяной пиджак, согревая ладони горячей эмалированной кружкой с крепко заваренным чаем, и задумчиво смотрел на поле за окраиной Дедрюхино. Сквозь ленивые клубы тумана проступал старый комбайн – тяжёлый, усталый, покосившийся набок, словно от стыда за своё состояние он пытался спрятаться в высокой траве, но получалось плохо, и машина теперь лишь молчаливо демонстрировала ржавую немощь.
Сергей сосредоточенно разбирал аппаратуру, раскладывая штативы и кабели с хмурой осторожностью сапёра. Время от времени он недовольно щурился на камеру и похлопывал её ладонью, будто уговаривал капризную актрису, не желавшую играть сцену.
– Ты лучше себя настраивай, а не железку, – поддел его Михаил, делая глоток. – Камера стерпит, это ты у нас нежный.
Сергей хмыкнул, не отвлекаясь от объектива:
– Железная-то она железная, да характер бабий: чуть что не по ней – сразу в истерику.
К полю подошли Алексей и местный парень-комбайнёр, заранее приглашённый на съёмку. Парень заметно стеснялся, пряча руки в карманы широких штанов и натужно улыбаясь, будто впервые видел технику, хотя когда-то провёл с ней не один час в ремонте.
– Актёр я теперь, – неловко пошутил он, разглядывая собственные ботинки. – Комбайнёры-то кончились, одни артисты вокруг.
– Так оно и есть! – ухмыльнулся Алексей, похлопав его по плечу. – Видишь, и текст уже придумал. Тут не только рожь, тут таланты прут как сорняки.
Вскоре показались девчонки, весело и дружно перешагивая через вчерашнюю тракторную колею. Впереди шла Маша – серьёзная и подтянутая деревенская агрономша в неизменном ситцевом платье с белым воротничком. Следом за ней поспевали спутницы: весёлая круглощёкая Глаша и задумчивая, немного грустная Дуняша, словно размышляющая о чём-то далёком и возвышенном.
Замыкали шествие Ольга и Катя, обе опытные в съёмках, и потому уверенно шутившие и подбадривавшие остальных.
– Ну что, комбайнёры-артисты, – встретил их Михаил, допивая чай. – Все на месте? Тогда слушаем сценарий. Только вопросов не задавать: я и сам пока ответов не знаю.
Девчонки рассмеялись, Алексей с Сергеем переглянулись заговорщически, а комбайнёр вытянулся по стойке «смирно», демонстрируя готовность.
Михаил, поймав волну лёгкого абсурда, начал объяснять сюжет, где героям предстояло раскрыть трагедию советского комбайна – тоску по зерну и тоску по любви, разъедающую барабан одиночества.
– Вот ты, Глаша, подходишь и говоришь: «Шнек-то не крутится, точно тоской зерновой заклинило». А Дуняша смотрит проникновенно и отвечает: «Ничего, девки, пока мы есть, этот комбайн без урожая не останется».
