За окном стояла глубокая ночь. Мальчик, закутанный, словно гусеница, в одеяло не спал. Он в очередной раз думал о маме, оставившей его одного. Только теперь злость и обида сменились на тупую боль утраты, которая(по обещаниям взрослых) скоро пройдёт. Но она, вопреки их словам, с каждым днём разрасталась все больше и больше, заполняя худенькую грудь до предела, и временами он даже не мог вздохнуть, ему приходилось с хрипами и стонами выталкивать её, освобождая местечко в легких для крохотного вздоха. Эта борьба за глоток воздуха всегда заканчивалась слезами, разъедавшими глаза, поэтому, не смотря на болезненную худобу, лицо от постоянной припухлости и одутловатости придавало внешнему виду подростка сюрреалистичность.
Каждый день он ждал наступления ночи. Тишина дарила мир иллюзии. Закрывая глаза, он представлял себя дома и грезил, что просто ждёт маму. Она скоро откроет ключами входную дверь и вот: он уже слышит её тихие осторожные шаги. Мальчик улыбнулся. Мама боится его разбудить, смешная, но он то не спит! Он ждёт её! Подойдя к нему, ласково смахнёт рассыпавшиеся непослушные пряди с лица, увидит, что сын подглядывает сквозь подрагивающие ресницы и, откинув осторожность, ласково обнимет и нежно поцелует, а уже потом защекочет за то, что он до сих пор не спит. Они будут кататься по постели и смеяться , а когда устанут откинутся на подушки и мама успокоит, развеет кошмарный сон, и кутаясь в её тепло все быстро позабудется, потому что теперь она всегда будет рядом.
С наступлением ночи он ненадолго сбрасывал тяжесть, и в своих грезах, дыша полной грудью, чувствовал, что сам все ещё жив… Но сегодня ему не удавалось погрузиться в то блаженное состояние покоя. Снизу доносились непривычные звуки. Он нехотя встал с кровати и, открыв двери, спустился вниз. Тишина. Мальчик огляделся и заметил двоих охранников сидящих на полу и прильнувших друг к другу, словно сморенных сном. Прекрасно понимая отчего они без сознания ему было странно, потому что та, кто мог их беззвучно устранить, вряд ли бы стала это делать, ведь охрана защищала и охраняла именно её.
В конце коридора раздались приглушённые голоса и он словно мотылёк, манимый светом, направился к ним. За стенами здания поднялся ветер и ветки деревьев бились о крышу и скреблись о новенькую отделку стен. Надвигалась гроза и природа ждала долгожданной разрядки и успокоения, которая должна последовать за тем хаосом и давлением, творящимся сейчас снаружи. Спёртый воздух и духота, стоявший весь день, уносились вместе с рваными порывами ветра. Окна были закрыты и он мог только представить как тонкие молодые листочки сейчас треплет ветер, но дерево крепко держит их в своих цепких ветвях, не давая им сорваться и улететь раньше времени. Для старых деревьев это не первая гроза и они легко держат удары резких порывов ветра своими мощными стволами, а молодые умеют гнуться и пропускать вперёд непокорные вихри, после чего, раскачиваясь, возвращаться на место.
