Снег осыпался с небес перхотью, проявляя нездоровое состояние сугробами на земле. Луна игривым кошачьим глазом освещала охоту ночи. Хруст снега под ногами молодого человека сбивал с толку тишину, вгоняя в паранойю скрип деревьев от ветра. Панельные дома на горизонте напоминали кирпичи, небрежно раскиданные по всей местности, словно не законченное строительство чего-то цельного.
Парень шёл по частному сектору, в округе были растравлены металлургическими деревьями опоры линии электропередач. Их гул синхронизировался с порывами воздуха и провожал в глубину леса, зверея от своего существования.
На человеке, что шёл один по тропе в цивилизацию была совершенно смешная шапка с помпоном. Она была столь мала, что уши торчали и синели, создавая спиралевидную ледяную фигуру. Чёрная куртка, раздутая как зерно кукурузы превращающаяся в попкорн от жарки. Ботинки коричневого цвета, шнурки на которых постоянно развязывались, что приводило к частым падениям. Возможно, он не умел их толком завязывать, возможно ему было на это всё равно. Поэтому большую часть времени он напросто заправлял их внутрь склепа для ног.
Парнишка, лет 22 с острыми чертами лица, словно оно было создано для измерения углов. С карими глазами, напоминающими подводные камни в пруду с пёстрыми рыбами. В бликах, когда они попадали в его очи, как раз было похоже на призрачных рыб, что шныряли вокруг чёрной бездны зрачка. Козлиная борода, походившая больше на вулканический пепел. Постоянно растущие актинией усики сбривались, но оставляли щетину. Давно вжившиеся прыщи в щеках походили на холмики, а два отбившихся от стаи угря расположились на шее в ряд, напоминая собой укус вампира. Две воспалённые точки, которыми так гордился юноша, именуя себя: «Принцем гнойных упырей». Непропорционально маленькое туловище, неимоверно длинные ноги, его форма напоминало театральную куклу. Руки росли ветвями с ягодами рябины на кончиках пальцев, означающие то, что он часто получал ожоги от духовки во время готовки, когда без прихваток хватался за раскалённую ручку.
Одиночный силуэт часто прогуливался по ночам, особенно в подобных местах, что изредка сопровождали лишь собаки близлежащих дачных домов. Вдалеке был организм города, биение автомобильных сердец оглушало, постоянные прохожие требовательно, но безмолвно просили его исчезнуть с лица Земли, а все магазины хотели от него лишь денег. Здесь было спокойно, хоть и иллюзорно, но он ощущал изоляцию от безумного потока, предаваясь собственным мыслям.
Отмороженная рука потянулась к застёжке кармана куртки. Отворив секреты кенгуру, он ловко подхватил пальцами спичечный коробок и помятую пачку сигарет, вынув и любезно передав второй руке огниво. На упаковке с раковыми палочками красовались предупреждения о вреде курения с принтом чьего-то разложения.
