Как хочется оказаться снова там! Видео на экране компьютера соединяется с моими фантазиями: «Привет, родные! Говорит Ийзек Бларк, охранник станции. Новый год скоро! Мы уже здесь, прилетели. Дата 21.. год (часть данных повреждена). Вот, значит, мои дорогие коллеги…» В кадре поочередно возникают самые разные люди. Вот ремонтник Джонси, подмигивает. Обожает соревноваться, кто дальше забросит гаечный ключ в коридоре. А тут малыш Хендри, наш биолог, гордость корпорации. Помашет рукой и снова уткнется в свой планшет, читает. Мешать нельзя – грех! А Люси, наша медсестра, язык высунет, начнет дергать им. Пошлячка та еще. Вот Лукас, связист. «Козу» покажет, металлист наш новоявленный. Как же часто он «случайно» врубает в динамики станции свою музыку! «Хватит снимать, Ийзек!? Работать, живо!» – возник в кадре наш смотритель Гоша. Солидный и строгий. Он погиб первый. Запись прерывается…
Но будет другая: «Проклятье! Они снова здесь!» – орет Джонси с лицом, красным от испуга. Люси стоит в коридоре рядом в одном нижнем белье. В чем смогла убежать. «Сообщите в Био-сектор! Пусть уходят…» – кричал Лукас. Он давно не включал свой метал. Вся жизнь стали им. «Они не отвечают!» – кричу я в ответ. И тут раздаются жуткие вопли. Камера поворачивает в коридор. Мелькают жутковатые тени. Кадр озаряют вспышки выстрелов, слышался крики. «Ийзек, прикрывай, черная дыра тебя подери! О нет, Люси! Уходи! Ааа! Они лезут из стен!» Жуткие истошные крики захлебываются в лазерной пулеметной очереди. Кадр смазывается…
Я держу лазерную винтовку наготове. Берегу, как себя. Она последняя на всей космической станции. Сквозь шлем скафандра перед глазами предстают одинаковые коридоры. Металл насквозь пропитан холодом. Иней переливается на бледном солнце. Холод и мрак. Тут давно нет ничего живого.
