Свои родные места, леса, поляны и речки я знал хорошо, потому что вырос здесь и любил по ним прогуляться и летом, и зимой. Недалеко были коллективные сады, которые вываливали свой мусор у обочины дорог и их примерам следовали некоторые промышленные предприятия, водителям которых было лень везти на свалку свой мусор и отходы производства. Они портили мой лес и ничего с этим не поделаешь. Однажды я нашел на обочине целый тюк ваты, который с одного угла подгорел. Вата мне была нужна, и я сходил домой, взял тележку и привез этот тюк домой. Он недолго пролежал, так как я тут же стал делать из ваты вещи, которые мне были очень нужны, а в магазинах их уже не было.
Первым делом я изготовил для своей кровати матрас, так как мама недавно просила купить для нее матрас, и когда я зашел в несколько магазинов, то обнаружил, что матрасов из ваты нет в продаже,– теперь вату стали заменять обработанными особым способом обрезками тканей. Сделанные таким способом матрасы были холоднее, и это сразу чувствовалось, когда в доме было прохладно. А если в доме было тепло, то на этих новых матрасах было жарко, – наверное, потому, что не все обрезки тканей были на сто процентов из хлопка. Так они были мягкими и толстыми, но это достоинство пропадало, когда ты мерзнешь осенью и обливаешься потом зимой, когда отопление включено.
Так как этот мой новый матрас предназначался не для продажи, то я изготовил его довольно быстро – постелил простынь, уложил на нее вату, закрыл сверху второй простыней, и сшил все суровой ниткой. Чтобы вата не двигалась внутри, простегал, как обычно делается в матрасах, и все было готово. Он получился тяжелым, но теплым, и я до сих пор им пользуюсь и вспоминаю тот день, когда нашел этот тюк ваты.
Теперь дело было за одеялом. У меня рост выше среднего, а все одеяла были мне коротки, поэтому я сделал одеяло по той же технологии, какую применял при изготовлении матраса. Только я не стал его простегивать, как матрас, а прошил. Это занятие оказалось довольно утомительным и долгим. На первых порах я его прошил так, чтобы вата не двигалась – длинными стежками. А через год, когда у меня было по вечерам свободное время, прошил его на совесть, – короткими стежками. Одеяло получилось толстым, теплым и большим по размеру, но из-за этого тяжелым. Но под ним было приятно спать – тепло, не жарко и удобно.
Слой ваты получился даже толще, чем у геологического спального мешка, в котором я спал в геологической экспедиции, и под ним было трудно замерзнуть. Когда я рассказал о своем новом одеяле на работе, то женщины хором сказали, что оно должно быть тяжелым. На что я ответил, что я не его не поднимаю и не таскаю, а залезаю под него как мышка в норку, и пригласил одну симпатичную свободную коллегу оценить его на практике.
