По деревенской улице, пыльной и пустынной от нестерпимой июльской жары, неслись двое – впереди, с поднятым хвостом, молча мчался кот. А за ним, с оглушительным лаем, захлебываясь от азарта погони, высунув на полметра свой язык, неслась огромная немецкая овчарка. Казалось, еще немного, она догонит этого несчастного кота и разорвет его на части.
Я сидел на завалинке, в тени огромного куста сирени и невозмутимо курил свою трубку, иногда сплёвывая крошки табака, ругая про себя изготовителей сигарет, которые я никак не мог курить. Сигареты я покупал на рынке – они там стоили в три раза дешевле, чем в магазине, и это меня устраивало. Меня не устраивало качество этих сигарет – они, мне казалось, были набиты сеном или соломой. Я уже перепробовал все марки сигарет, которые продавались на рынке, но все они не были достойны своих гордых названий: – у меня было ощущение, что их делают в соседней деревне, но, тем не менее, на их пачках было указано, что их изготовили в Болгарии или США.
Поэтому я ругался на всех языках мира, когда их закуривал: – из них валил неприятный дым, и я думал о том, что скоро моим легким придет конец – они так забьются эти неприятным дымом, что я не смогу дышать. Иногда, когда мне надоедал этот вонючий дым, я доставал трубку, которую еще в юности сделал для меня отец и начинал крошить сигареты и набивать этим табаком трубку. Дым, которым я затягивался из нее, был приятней, чем у сигарет, но курить трубку в городе было неудобно – надо было доставать кисет, набивать трубку и неторопливо выкурить ее, сидя где-то на скамейке, в тени огромного вяза или тополя.
Это было гораздо лучше, но в городе было невозможно найти свободную скамейку, где можно было неторопливо набить трубку табаком из кисета и потом с наслаждением ее сунуть в рот. Поэтому я отрывал фильтр у этих проклятой пиратской сигареты, вставлял ее в самодельный мундштук и шел, не останавливаясь, в толпе курильщиков. Это было неудобно – надо было постоянно смотреть на сигарету и не прозевать тот единственный момент, как начинала плавиться пластмасса моего самодельного мундштука и она начинала капать на мою одежду.
Черт побрал эти цены!!! И деревню, в которой изготовляли эти пиратские сигареты из сена и соломы!!! Все это мигом пронеслось у меня в голове, когда я в очередной раз затянулся трубкой перед тем, как глотнуть из нее дым. Я одним глазом глядел на трубку, а вторым смотрел на погоню, которая приближалась ко мне. Впереди мчался большой серый кот и держал свой курс прямо на меня. Тут меня как будто бы ударило поленом по голове: – этот серый бегун был не кто иной, как мой кот Кузя. А собака, которая бежала за ним, была восточно-европейская овчарка соседа, который жил за горкой, в каких-то ста метрах от моего дома.
