ТЕНИ, ЧТО МЫ ЗОВЕМ ЛЮБОВЬЮ
Пролог
Всё началось с тишины. Не с крика, не с грохота, а с бездонной, всепоглощающей тишины, которая воцарилась после того, как перестало стучать её сердце. Эмили Варрен была похожа на сломанную куклу, лежащую в позе, слишком неудобной для жизни, на холодном каменном полу библиотеки особняка «Чёрный Вяз». В её широко раскрытых глазах застыл не страх, а удивление, будто в последнее мгновение она увидела нечто столь прекрасное и столь ужасное, что душа просто сорвалась с якоря и умчалась прочь.
Я стоял на пороге, и моё собственное сердце барабанило в ушах, заглушая тишину её смерти. Воздух был густым от запаха старой бумаги, воска и чего-то ещё… сладковатого, металлического. Запаха беды.
Я сделал шаг вперёд, и пол скрипнул, звук, раскатистый, как выстрел в этой гробовой тишине. Я не должен был здесь быть. Никто не должен был знать, что я здесь. Но её письмо… её проклятое, умоляющее письмо было у меня в кармане, прижатое к груди, как обвинительный акт.
«Лео, он не тот, за кого себя выдаёт. Он коллекционирует не искусство, а души. Я нашла дневники. Он знает, что я знаю. Я боюсь. Пожалуйста, приезжай. Только ты».
И я приехал. Слишком поздно.
Мои пальцы дрожали, когда я наклонился, чтобы проверить пульс, уже зная, что не найду его. Кожа на её запястье была холодной и странно восковой. Рядом с её рукой лежала маленькая, изящная безделушка – серебряная птица с глазами из чёрного нефрита. Я её узнал. Это был артефакт из коллекции Дэмиена.
Дэмиен Торн. Владелец «Чёрного Вяза». Человек, которого я когда-то называл другом. Мужчина, в чьи сети угодила Эмили, а до неё – я сам.
Снаружи послышался шум двигателя, шины заскребли по гравию. Он вернулся.
Сердце моё замерло, потом рванулось в бешеной пляске. Инстинкт самосохранения, острый и животный, заставил меня отпрянуть от тела. Я не мог быть найден здесь. Ни с ней. Ни теперь.
Я бросил последний взгляд на Эмили, на её застывшее удивление, и прошептал в могильную тишину: «Прости».
Потом я повернулся и бежал. Бежал по тёмным коридорам, пахнущим ладаном и прошлым, бежал от её безгласного обвинения, от призрака того, чем мы были, и того, во что он нас превратил. Бежал, чтобы спастись, хотя уже тогда понимал – некоторые двери, 一 открытые, захлопываются навсегда. И мы остаёмся по ту сторону. В темноте. С тенями, что мы зовём любовью.
И теперь, спустя год, я вернулся. Потому что тишина стала громче моего страха. Потому что он снова написал. Потому что у меня есть её дневник, который я успел схватить в ту ночь, страницы которого жгли мне пальцы и душу.
