Гулкий, ровный шум вентиляционных турбин отражался от металлических стен, превращаясь в пульсирующий фон, похожий на дыхание самой аркологии.
Игорь шагал по длинному техническому коридору, где свет панелей отражался от полированных труб и кабелей. Он машинально проверял каждый осветительный модуль – надеялся найти хоть одну лампу, которая не горит, хоть крошечное мигание. Хотелось дела, а не этой бесконечной скуки.
После того как они с отцом в последний раз ремонтировали рубку связи, жизнь Игоря круто изменилась. Тогда он, 16-летний стажёр, поскользнулся, отступая назад, и уронил на себя резервный аккумулятор. В результате – перелом руки, визит в биорегенератор, и… вечное недоверие.
Теперь отец – Брусков Иван Константинович, техник-квантолог с двадцатилетним стажем, – давал ему самые скучные задания из возможных.
Игорь прекрасно знал почему, но от этого было только обиднее.
Сейчас он не ремонтировал даже неисправности – если найдёт что-то сломанное, должен просто вызвать специалиста и идти дальше.
Полдня на бессмысленную ходьбу. А после ещё и возвращаться тем же путём.
Даже в коммуникаторе посидеть нельзя – отец поставил родительский контроль.
Игорь с досадой почесал височную зону – под кожей ощущалась гладкая плёнка мембраны-коммуникатора.
Она слегка нагрелась от прикосновения.
Хоть ему и шестнадцать, но пока не исполнится восемнадцать – отец имеет полное право ограничивать доступ к сетевым функциям.
«Как будто я ребёнок», – подумал Игорь, вздохнул и пошёл дальше.
Через десять минут в голове раздался мягкий звуковой сигнал.
Коммуникатор ожил.
Перед глазами, прямо в воздухе, возникло полупрозрачное окно с улыбающимся лицом отца, сидящего в рубке связи.
– Ну как прогулка, оболдуй? – насмешливо произнёс он.
Игорь скривился.
– Пап, я же не специально тогда упал! Ну чего ты надо мной издеваешься?
– Ещё бы ты специально руку себе сломал! – театрально всплеснул руками отец. – Ты бы у меня тогда прямым ходом пошёл на психо-курсы, герой неудач.
– Пап!
– Да шучу я, шучу. – Он улыбнулся теплее. – Ты хоть ел сегодня? А то я тебя знаю: если не напомнить – забудешь даже, как жевать.
– Ел, в столовой третьего сектора. Пюре из синто-картофеля.
– Фу, синто! Я же говорил, возьми хотя бы био-мясо, а не этот пластилин.
– Ты просто старый, пап. Не привык к нормальной еде.
– Старый?! – отец изобразил возмущение. – Да я моложе всех ваших шкетов в отделе! И между прочим, до сих пор могу залезть в грави-шахту без страховки.
– А потом снова биорегенератор будет чинить твоё старьё, ага.
– Неблагодарный сын. Я, между прочим, с тобой всю ночь рубку связи чинил. А ты мне – “старый”.
