Глава 1: Каменная Ноша и Сломанные Меридианы
Континент Лазурного Тумана дышал силой. Высокие пики гор пронзали небеса, окутанные сияющим Ци. Внизу, в долинах, простирались земли, где могущественные секты и кланы возводили свои крепости, их башни касались облаков, а ученики совершенствовались в искусстве культивации, стремясь к высшим сферам.
Но для Лин Фена этот мир был лишь бесконечной серой полосой грязи, пота и боли. Он жил на самом дне, в пыльных, полуразрушенных хибарах, прилепленных к внешним стенам секты Чистого Неба – одной из бесчисленных, не самых сильных, но все же властвующих над этой областью. Секта была его миром, но он сам был для нее лишь отбросом.
Его проклятие? Сломанные меридианы. Каналы в его теле, предназначенные для циркуляции Ци, были тонкими, слабыми и почти непроницаемыми. Попытка направить по ним даже ничтожное количество духовной энергии вызывала жгучую боль и дрожь, и никогда не приводила к ощутимому накоплению. Культивация – путь к силе, долголетию и уважению – была для него закрыта с рождения. В мире, где сила определяла все, Лин Фен был никем.
Его дни проходили в тяжелом физическом труде, который не выдержал бы и здоровый смертный. Сегодня он таскал мешки с грубыми, необработанными духовными камнями из каменоломни секты к очистным печам. Каждый камень весил как взрослый человек, а его руки, несмотря на мозоли, кровоточили от острых краев. Воздух был пропитан едкой пылью, забивающей легкие.
"Эй ты, мусор!" – резкий голос пронзил гул работы. Лин Фен, сгорбившийся под тяжестью, поднял голову. К нему приближались двое. Чень Юань и Ли Вэй – внешние ученики секты, которые уже достигли пары базовых уровней Сбора Ци. Это означало, что они были чуть быстрее, чуть сильнее и намного наглее любого из таких изгоев, как Лин Фен.
"Твоя ноша выглядит слишком легкой", – ухмыльнулся Чень Юань, его лицо было узким и злым. Он был немного выше Лин Фена, но его худоба была результатом культивации, а не истощения. "Неси эти тоже!" Он махнул рукой на два дополнительных мешка, лежавших у стены, еще более крупных и неровных, чем те, что таскал Лин Фен.
Лин Фен молча смотрел на них. Его лицо было испачкано пылью и потом, но в глазах горел упрямый огонек, который почему-то всегда бесил Чень Юаня больше всего. Он знал, что не может отказаться. Попытка сопротивления приведет лишь к побоям. Но принять – значило растянуть силы до предела, рискуя упасть и быть затоптанным.
