Год 16хх.
Из Capitole de Toulouse1 выходит достопочтенный королевский советник Пьер де Ф. Он один; никто не сопровождает молодого сеньора: таков порядок. Порядок этот навязывается Пьером мягко и незаметно, подаётся как скромность (и отчасти действительно происходит из врождённой скромности). Сказанный порядок проникает даже в наше повествование, и я поспешу уверить моего дорогого читателя в том, что у нас обоих достаточно оснований следовать ему и не сопротивляться – будем терпеливы. Тем временем Пьер садится в экипаж и приказывает толстому кучеру, прячущему лысую голову под испанской шляпой, ехать домой. Начинается дождь; из-за тяжёлых туч по-вечернему темно, хотя недавно минуло обеденное время. Поздняя осень.
Через четыре переулка от здания, подле которого скоро прервётся род Монморанси, располагается особняк в два этажа, не широкий, не броский, подобный новому своему хозяину. Назначенный на вечер праздничный ужин отменяется: слуга сообщает, что маркиз де К. сможет прибыть лишь завтра к обеду и спрашивает позволения так поступить и приносит свои глубочайшие извинения и так далее и так далее.
Пьер отдаёт распоряжения, поднимается в свой кабинет и перед тем как переменить платье, снова берёт из шкатулки последнее письмо маркиза. Прищуриваясь, он читает ровные строки, смотрит в окно: начинает накрапывать дождь. Городская стража кутается в плащи. В окнах светятся тёплые огни, слишком слабые, чтобы разогнать темноту, но означающие, что вокруг живые люди. Стучат копыта. На кухне готовят – пахнет тимьяном. Пьер приказывает зажечь ещё свечей. Тени множатся и слабнут. Пьер встаёт в центре кабинета и рассматривает переплёты книг, дремлющих в тяжёлых высоких шкафах.
Они ни разу не встречались.
Маркиз де К. (как видно из переписки, длящейся уже шестой месяц) ставит политику выше математики. Пьер – прямая ему противоположность: он одержим числами, погружён в книги и строит свою жизнь с одним лишь расчётом: выиграть побольше времени для своих умственных опытов. Судьба благоволит ему: большое наследство позволяет купить высокий пост в суде, получить титул, заниматься делами умеренно, не чувствуя обузы в своей должности, и даже более того – Пьер находит упражнения в юриспруденции полезным отдыхом для ума, тренирующим логику не со стороны мышления, а со стороны изложения мысли. Одно и то же дело или решение может быть сформулировано ясно и кратко, а может стать длинным и малопонятным – этому легко находятся аналогии в математике.
Размышляя над сказанными аналогиями, Пьер садится за стол, привычно надавливает уголок левого глаза указательным пальцем левой руки, опирается на неё щекой. На листе бумаги выведено рукой Пьера слово juegos
