Шум вокруг был оглушительным. Он проникал в каждую клеточку, забивался в уши, словно вата, и мешал сосредоточиться. Я уже готова была встать и уйти, что мне мешает? Ах, да, я же не могу…
Я сидела в углу клуба, пытаясь скрыться от ярких огней и громкой музыки. Меня окружали люди, но я чувствовала себя одинокой, как всегда. Это было мое привычное состояние – быть наблюдателем, а не участником.
Из размышлений меня вырвал голос подруги. Она присела рядом.
– Стась, тебе скучно? – громко спросила она, пытаясь перекричать музыку. – Может, я зря всё это затеяла? Хочешь, домой отвезу?
Я улыбнулась, хотя улыбка вышла натянутой. Настя была моей лучшей подругой, и я знала, что она искренне хочет мне помочь. Но я не могла позволить ей уйти из-за меня.
– Нет, мне совсем не скучно, – ответила я, стараясь говорить громче. – У нас же сегодня выпускной, как я могла его пропустить? Иди танцуй, ты же любишь это. А мне и так весело, правда.
Подруга кивает, и уходит танцевать под ритмичную музыку, а я, как обычно, остаюсь одна, в гордом одиночестве. Я привыкла.
Сижу на мягком диванчике в углу зала, и мои глаза неотрывно следят за танцорами. Все кружатся, смеются, живут в этом ритме, который для меня остаётся недостижимым. Мои ноги, словно скованные невидимыми цепями, не могут даже пошевелиться. Завидую им, но ни чего уже не изменить.
Ко мне подсаживается светловолосый парень. Его лицо мне знакомо, кажется, он из моей школы. Подруга как-то показывала его фото и смеялась над нелепой внешностью. Ботаник, как она его называла.
– Привет, – говорит он, слегка наклонившись вперёд. – Скучаешь? Может, потанцуем?
Его голос звучит дружелюбно, но я чувствую в нём нотку неуверенности. Он, наверное, не узнал меня, и не удивительно, я в основном была на домашнем обучение, и в учебном заведение бывала редко.
Я отрицательно качаю головой.
– Нет, не скучаю.
Он чуть заметно улыбается, но в его глазах мелькает тень разочарования.
– Жаль. Может, прогуляемся? На улице отличная погода.
– Не могу. – говорю, вздохнув.
– Почему? Не хочешь?
– Очень хочу. Но я не могу ходить.
Мой голос звучит тихо, почти шёпотом, он свёл брови на переносице. Я не люблю, когда меня жалеют, а в его глазах сейчас я вижу именно это.
Он задумчиво смотрит на меня, словно пытается найти слова, которые могли бы что-то изменить. Я чувствую неловкость, которую он сейчас испытывает, и от этого мне становится не по себе.
– И давно? – спросил он, прищурившись, словно пытался проникнуть в глубину моих слов.
– Да, очень, – ответила я, чувствуя, как внутри поднимается волна тоски и отчаяния. – Душу дьяволу продала бы, только бы станцевать хоть разок.
