Над арктической станцией «Северный полюс» вспыхнуло северное сияние. Обычно это зрелище завораживало: зеленые, фиолетовые, алые волны колыхались в ночном небе, как гигантский занавес. Но в этот раз что-то было не так. Свет пульсировал слишком активно. Резкие всполохи, словно азбука Морзе, прорезали тьму. Яркие спирали закручивались в геометрические фигуры, а затем резко рассыпались на сотни точек – будто кто-то намеренно выстраивал их в узор.
– Частота пульсаций не соответствует природным, – пробормотал профессор Василий Громов, глядя на монитор спектрографа. – Это не просто ионосферные возмущения.
Его коллега, океанолог Лиза Воронцова, подошла ближе, скрестив руки на груди.
– Ты думаешь, это… искусственно?
Громов не ответил. Он достал старую тетрадь с записями – десятки дат, координат, графиков. Всё совпадало. Каждый раз, когда над станцией появлялось подобное сияние, гидрофоны улавливали странные звуки из глубин Северного Ледовитого океана.
– Они отзываются, – наконец сказал профессор.
– Кто они? – спросила Лиза.
– Новая цивилизация! Смотри: первые сигналы зафиксировали десять лет назад. Глубинные зонды уловили ритмичные импульсы – не биологические, не сейсмические. Сначала их списали на помехи, но, когда они повторились – стало ясно: это код. Я потратил годы на расшифровку посланий, пока однажды не заметил корреляцию между всплесками гидроакустики и полярными сияниями. Это новый мир! Разумный и совершенный. Они используют ионосферу как экран, – объяснял физик-теоретик Лизе с восторженным взглядом, бегая по лаборатории, – А звуковые волны – это носитель. Мы слушаем одно, видим другое – смысл же в сочетании. Другой мир отвечает нам!
Лиза скептически хмыкнула:
– То есть ты предлагаешь поверить, что где-то под нами существует цивилизация, которая световыми импульсами в небе общается с нами?
– Нет, – улыбнулся Громов заговорщицки, – я предлагаю проверить.
Начальник станции Лисицын, наблюдавший за профессором из угла научного модуля, резко оборвал его:
– Василий Громов! Вы нарушаете протокол. После катастрофы батискафа «Нептун» любые попытки контакта запрещены.
Громов снова склонился над записями спектрографа, не замечая, как за спиной раздается глухой стук трости по металлическому полу.
– Василий, – голос Лисицына смягчился.
Громов не обернулся:
– Андрей Петрович, утром мы запустим батискаф. Я все рассчитал…
Тень начальника станции качнулась, и он шагнул в свет мониторов, опираясь на потертую трость.
– Ты хочешь запустить «Тритон» утром?
Громов наконец поднял глаза.
– Да.
– Опомнись, – Лисицын сжал костяшки пальцев на рукояти трости, – Думаешь, они хотят поговорить? Я слышал их «голос». На «Нептуне». Это не язык. Это…
