Элира Торн знала три непреложные истины о своей аптеке.
Первая: клиенты всегда врут о том, для чего им нужен порошок сонной ивы.
Вторая: если кто-то спрашивает про яд «для крыс», речь точно не о крысах.
Третья: когда в дверь стучат кулаком, а не ладонью – это либо пьяный муж соседки, либо стража.
Элира подняла глаза от ступки, где растирала сушеный корень мандрагоры, и посмотрела на дверь. Стук повторился – настойчивый, методичный, невыносимо правильный.
Стража. Определенно стража.
Она вытерла руки о фартук, проверила, что все сомнительные склянки задвинуты на дальнюю полку за банками с ромашкой, и пошла открывать.
На пороге стоял капитан Ласло Дарн собственной персоной, в безупречном синем мундире, с выражением лица человека, которому только что подали недожаренный стейк в дорогом ресторане.
– Мисс Торн, – произнес он тоном, каким зачитывают приговор.
– Капитан Дарн, – ответила Элира с той же интонацией. – Какая неожиданная радость. Вы опять забыли, что для обыска нужен ордер?
Его челюсть дернулась. Хороший знак – значит, задело.
– Я здесь не для обыска.
– Тогда для ареста? Дайте угадаю – на этот раз я отравила городского советника? Или подделала лицензию на продажу целебных трав?
– Я здесь за вашей помощью.
Элира замерла. Потом медленно наклонила голову.
– Простите, что?
Ласло Дарн выглядел так, будто эти слова причиняли ему физическую боль. Его скулы напряглись, взгляд стал еще более ледяным, и Элира вдруг подумала, что если бы взгляды могли убивать, она уже лежала бы на полу в окружении опрокинутых склянок.
– Могу я войти? – спросил он сквозь зубы.
– А если я скажу «нет»?
– Тогда мне придется обсуждать государственную тайну прямо здесь, на пороге, где нас может услышать каждый прохожий.
Элира отступила в сторону, жестом приглашая войти.
Он переступил порог и огляделся – так, будто оценивал место преступления. Его взгляд скользнул по полкам с пузырьками, по связкам сушеных трав под потолком, по котлу в углу, где булькало что-то фиолетовое.
– Здесь пахнет серой, – отметил он.
– Здесь всегда пахнет серой. Это аптека, а не парфюмерная лавка.
– И, если я не ошибаюсь, концентрированным настоем белладонны.
Элира скрестила руки на груди.
– Вы не ошибаетесь. Белладонна – законный ингредиент для обезболивающих. У меня есть лицензия. Хотите проверить? Она в той же папке, что и в прошлый раз, и позапрошлый.
Он не ответил. Вместо этого достал из внутреннего кармана мундира сложенный лист бумаги и протянул ей.
Элира развернула его, пробежала глазами текст – и застыла.
– Это… шутка?
