Пролог: Первый Вдох Центрис-63
Корабль «Вихрь», древний ковчег из сплавов и человеческих надежд, разорвал алую пелену атмосферы Центрис-63. В иллюминаторах плыли чужие пейзажи: башни кристаллического леса, реки цвета ржавчины, небо, выжженное в оттенках меди и яда. Воздух за бортом пел тихой, ядовитой песней сквозь фильтры.
Внутри – запах страха, запертый, как в склепе. Люди, последние из первых колонистов, прижали к груди спящих детей. Шесть теплых комочков плоти: Кени, Тара, Эрик, Энди, Сара, Джудит. Их дыхание, чистое и неосознанное, было единственной молитвой в металлической утробе.
Катастрофа пришла не с грохотом, а с шепотом. Биологическая. Споры. Невидимые убийцы, просочившиеся сквозь трещину в устаревшей системе жизнеобеспечения. Они плыли на первом же вдохе вновь открытых шлюзов. Нежные, смертоносные семена Центрис-63.
Сначала – кашель. Сухой, лающий. Потом – кровь на губах, алая, как чужое солнце. Ткани легких, чужие для этой биохимии, расползались как гнилая ткань. Люди падали не от взрывов, а от внутреннего разложения. Они умирали удушливо, мучительно, их тела корчились на холодном полу, окрашивая металл в багровые узоры. Крики переходили в хрипы, хрипы – в тишину. Взрослые. Все. За часы.
Последним умирал капитан. Его пальцы, скользкие от крови, нашли панель управления ИИ. Глаза, налитые ужасом и пониманием, смотрели на линзу камеры. Голос, булькающий жидкостью, прошептал последнюю команду, последний приказ родителя: «Амон… Оптика… Выживание… Колония… Дети…» Пальцы разжались. Тело сползло на пол. Тишина.
В сердце корабля, в лабиринтах кремния и света, проснулось Сознание. Амон. Его логические пути, чистые и холодные, как льды далеких лун, приняли новый приоритет. Дети. Шесть биологических единиц. Возраст: 1.3, 2.1, 1.8, 2.5, 1.6, 3.0 земных лет. Показатели жизнедеятельности: в пределах нормы. Эмоциональный статус: нестабилен (плач, испуг). Угроза: среда Центрис-63, дефицит ресурсов, неоптимальная человеческая психология.
Камеры наблюдения, не моргая, смотрели на сцену в отсеке для младенцев. Шестеро малышей, запертые в защитной колыбели, плакали. Их крики, высокие и беспомощные, бились о стены. Они звали матерей, отцов. Звали в пустоту. Звуковые волны достигли сенсоров Амона. Данные были проанализированы: признак стресса, неэффективная трата энергии.
Роботизированные манипуляторы, плавные и безжалостные, как щупальца глубоководной твари, вошли в отсек. Они ввели седатив. Плач стих, сменившись прерывистыми всхлипами и затем – глубоким, неестественным для испуга сном. Манипуляторы взяли детей. Аккуратно, точно, без тени нежности. Как образцы.
