2147 год. Лаборатория «Горизонт», сектор G‑9.
Сирена выла не переставая – низкий, вибрирующий звук, от которого дрожали стёкла герметичных панелей. В центре зала, окружённый кольцами сверхпроводящих катушек, пульсировал «Реактор нулевого цикла». Его сердцевина излучала бледно‑голубой свет, словно миниатюрная звезда, запертая в металлической клетке.
– Давление в контуре D критическое! – крикнул оператор, не отрывая взгляда от голографической панели. – Магнитные поля нестабильны!
Но Эйден Картрайт даже не обернулся. Его пальцы летали над консолью, вводя корректирующие коды. На экране бежали строки данных: «Квантовая флуктуация… аномальный резонанс… разрыв когерентности».
– Ещё минута, – прошептал он. – Только бы удержать фазу…
За его спиной собрались члены комиссии ООН: строгие костюмы, холодные взгляды. Они приехали за результатом – за решением энергетического кризиса, который уже десять лет душил планету. Но сейчас они видели лишь безумца, готового пожертвовать всем ради эксперимента.
– Доктор Картрайт, – произнёс представитель Совета, шагнув вперёд. – Вы обязаны остановить процесс. Это небезопасно.
Эйден наконец поднял глаза. В его взгляде не было страха – только одержимость.
– Небезопасно – это ждать, пока последние реакторы выйдут из строя. Небезопасно – это миллионы мёртвых городов. А это… – он указал на пульсирующую сферу, – это шанс.
Сирена сменила тон, перейдя в пронзительный визг. Датчики зашкаливали. Где‑то за стеной раздался глухой удар – сорвалась с креплений одна из охлаждающих установок.
– Пробой в секторе 3! – закричал техник. – Экраны не выдерживают!
Эйден набрал последний код. На экране вспыхнуло: «Запуск протокола нулевого цикла».
В тот же миг свет погас.
А потом – вспышка.
Не огонь, не взрыв. Что‑то иное. Пространство словно разорвалось: стены лаборатории растворились в вихре разноцветных полос, время замедлилось, превратив крик оператора в протяжный, нечеловеческий вой. Эйден почувствовал, как его тело становится невесомым, как атомы начинают распадаться и перестраиваться в неведомом порядке.
Перед тем как исчезнуть, он успел увидеть:
●
отражение собственного лица в зеркале – но это было не его лицо, а чьё‑то чужое;
●
силуэт человека в чёрном, стоящего за спиной представителя ООН;
●
надпись на экране, которая не должна была там появиться:
«Они уже здесь»
.
Затем – тишина.
Когда свет вернулся, лаборатория была пуста. Реактор стоял мёртвый, его сердцевина почернела. На полу лежал единственный предмет – блокнот Эйдена с последней записью:
«Если это читаете – не пытайтесь повторить. Реактор не даёт энергию. Он открывает дверь. И кто‑то уже стучится…»
