– Смотри, дышит! – услышал я возбуждённый голос. – А я думал, он сдох!
– У нас чёрта с два сдохнет, – ответил второй голос, более спокойный и уверенный в себе.
Первое, что я ощутил – дикий холод. Дичайший! Он словно пробирал до костей, до последней клеточки тела. Второе – запах табака. Отвратительный, мерзкий. Терпеть не могу сигареты и табачный дым. Видели бы вы, что происходит с лёгкими курильщика! Я наблюдал один раз, в морге, после чего желание дымить у меня улетучилось. Сочетание было отвратительным – холод и табачный дым.
– А всё равно – сдохнет, – пробурчал первый голос. – Не довезём.
– Я тебе сдохну! – рявкнул второй. – Довезём. Только надоть в чувство привести.
После этого к холоду и табачному дыму добавился третий неприятный компонент. Шлепки по щекам. Деваться было некуда, и я с трудом разодрал глаза. Разблокировал. Прозрел. Врубился. Думаю, усилий было потрачено примерно столько же, сколько расходует качок на жим лёжа. Вот скажите честно, вам нравятся эти безразмерные мышцы-банки? Мне – нет.
Теперь два слова о ситуации, которая предстала перед моим взором. Я снова находился в непонятном месте и в неведомом мне времени. Снова смотрел на мир чужими глазами. Как я это понял – понятия не имею. Но мне это было очевидно. Я вновь занял чужое тело. И в этот раз ситуация была ещё хуже.
– Жив, курилка? – спросил мужчина, тот самый обладатель первого голоса. – Как поплавал, а?
На меня смотрел полицейский в заношенном кителе. Клянусь, я бы удивился, если бы на его месте оказался кто-то другой. Шахтёр, медик или военный. И почему мне так везёт на полицейских? Этот человек не имел никаких особых примет, разве что – аккуратные усы и бородку. Хотя память на форму у меня так себе, но отчего-то я вспомнил Следака из предыдущего пробуждения. Вот только на нём форма лучше сидела.
– Встать! – рявкнул второй.
Тот самый человек, который не хотел отпускать меня в мир иной. Тоже полицейский. Худой, высокий, с несколько приплюснутым лбом. И если первый коп в целом был доброжелательным, то второй – весьма и весьма неприятным. Холод несколько отступил, но меня всё равно продолжало трясти. Понять, какое время года на улице, было невозможно.
– Это из-за тебя я в воду прыгнул, – злобно сказал второй. – Что, решил сам себе приговор вынести? Чёрта с два! Приговор у нас выносит суд, а приводит в исполнение полиция. Усёк?!
Странно было слышать, что он плавал, ведь одежда копа была сухой. Волос на голове у него не было (как и усов), поэтому проверить его утверждение сходу было трудно. А вот моя одежда была мокрой – вне всяких сомнений. Видимо, в этом и была причина нечеловеческого холода, что сковал мои руки и ноги. Как будущий медик я машинально отметил, что больного (то есть меня) нужно срочно согреть.
