Райя
Я старалась дышать. Хотя бы просто дышать пока. И главное – не думать о будущем. Вообще лучше ни о чём не думать, конечно. Но о будущем – тем более. Нужно перестать себя накручивать, иначе от страха просто с ума сойти можно.
Сейчас же стараюсь просто сосредоточиться на тепле, что идёт от подставки, на которой стою. Мужчинам вокруг меня тепло не нужно. Кажется, они вообще неуязвимы, не то что не боятся холода. А вот мне оно необходимо. Иначе превращусь в сосульку. Хотя этого тепла сейчас так ничтожно мало, ведь от паники холодеют руки и ноги. Но я держусь. Должна.
У меня нет другого выхода.
Только выдержать.
И выжить. Для чего, я пока не придумала. Мне отсюда не сбежать. Но и сдаваться не хочу. Не буду. Нет.
– Аукцион объявляется открытым! – звучит громко и раздаётся гонг.
Я опускаю голову пониже. Не думать. Нет. Не поднимать глаз, чтобы не видеть их. Тех, кто смотрит на меня сейчас. Смотрит внимательно. Не сводя взгляда. Шаря им по моему телу, прикрытому лишь тонкой светлой тряпкой, которую зачем-то назвали тут «платьем». От платья в ней есть примерно… ничего.
Рядом раздаётся какое-то шипение. Как я поняла, многие из них имеют повадки зверей, и вот так выражают эмоции. Хоть бы сейчас это означало что-то вроде «фу, какая тощая, нам такой не надо». Но моим желаниям не суждено сбыться…
Потому что управляющий (или кто он там) возвещает уже на понятном мне языке о том, что появилась первая ставка.
Деньги? О нет. Они не предлагают за меня деньги. Они предлагают услуги. Для их страны. Для императора. И чем больше их вклад, чем больше могут предложить, тем более подходящий сосуд им можно забрать…
Если что, сосуд – это я. Мне так объяснили. Как и то, что я не имею право смотреть в глаза другим мужчинам, кроме того, кто выберет меня своим сосудом.
И сейчас я вновь стараюсь заставить себя не поднимать головы. Но не потому что боюсь нарушить правило. Под другой причине. Просто не хочу видеть того, кто делает эту ставку. Не хочу думать о нём. И о том, что будет потом, если других ставок не окажется.
Правда, страх неизвестности пугает ещё больше, и против воли моя голова всё же поднимается… Я встречаюсь взглядом с совершенно жуткими глазами. Чёрными. Без зрачка.
По коже несутся панические мурашки. Пожалуйста-пожалуйста, только не он!
Едва удерживаю себя на месте, чтобы не отшатнуться и не побежать. И только лишь потому что знаю – бежать отсюда некуда. Мне не выбраться. Не спастись.
Именно в этот момент, когда из последних сил борюсь с собой, дверь вдруг отъезжает в сторону, а в помещении показывается… Кто это?! Все местные мужчины тоже огромны и физически развиты. Но этот…
