Прохладный вечер окутал меня, когда кисть скользила по холсту. Внезапно, словно вспышка, в сознании отпечаталось неясное видение. Я знал его, или её, уже не помню. Что-то знакомое, настоящее, теплое. Улыбка, счастливая жизнь – образ был до боли родным. Он ускользал, растворяясь в глубинах памяти, цепляясь за отголоски, что звали меня. "А что, если ухватиться за эту нить?" – думал я. Стоило приблизиться, лишь коснуться, как видение испарялось, как тень, как силуэт чего-то неуловимого!
Я решил собрать воедино все детали: волосы, губы, глаза. Восстановить на холсте этот образ, этот силуэт, что не давал мне покоя. Но стоило попытаться приблизиться, как он отдалялся, исчезая совсем. Вокруг была лишь тьма, безмолвная и всепоглощающая. Казалось, я во власти чего-то необъяснимого, или сам стал заблудшей душой, призраком чего-то потаенно темного.
Краски ложились на холст произвольными линиями. И тогда я открыл глаза.
Дверь. Странно. Что за ней? Загадка, тайна, неведомая мне. Вдруг она завибрировала, и квадрат двери начал светиться, словно призывая меня к чему-то неизведанному. Я попытался дотронуться, оттолкнуть. Наверное, это игра моего воображения, или снова нити воспоминаний, что кружились в голове, не давая собрать картину целиком. Или просто сон, подумал я.
Послышался детский смех. Любопытство взяло верх. Я снова попытался прикоснуться, но дверь все так же сияла ярким, золотистым светом. Странно. Заглянув за край своего рисунка, я не увидел ничего, кроме обычного тканного полотна.
И тут свечение стало угасать. Паника охватила меня. Я заметил, что не хватает одной детали – дверной ручки. Взмахом кисти я нарисовал круг. И дверь снова ожила, наполнившись еще более яркими лучами, словно золотое солнце. Ручка обрела форму!
Я прикоснулся. Дверь в неизведанное легко поддалась и затянула меня, словно пылесос, впитывающий каждый сор. Мое лицо исказилось, напоминая кривое зеркало. Краски и кисть с грохотом упали на пол, где я проводил свой досуг, блуждая по невидимым нитям сознания.
Я оказался на яркой поляне, покрытой мягкой травой, словно пледом, которым мать укрывала меня, подтыкая под матрас. Так было комфортно и уютно!
"Где я?"
Невидимое эхо ответило: "Привет, странник. Не бойся, я лишь проводник."
"Проводник чего?"
"Проводник заблудших душ. Ты заблудился, но только что был там." Обернувшись, я увидел, как дверь медленно исчезает.
"Но где я?"
"Этому месту нет названия. Люди приходят сюда, когда пытаются вспомнить."
"Вспомнить что?"
"Вспомнить то, что давно потеряли, цепляясь за отголоски воспоминаний."
