Ночной звонок разбудил майора полиции Дроздова Сергея Андреевича. В его работе существует много неприятных моментов, и этот определенно был одним из них. Служба в органах – его добровольный выбор и тут бы грех жаловаться, но как же он от всего этого устал.
– Дроздов слушает.
– Серж, у нас выезд. Дуй в Измайловский парк.
– Опять, двадцать пять. Что на этот раз?
– У нас труп. Подъезжай, на месте расскажу.
Звонил подполковник Морозов Алексей Николаевич. Отказаться по долгу своей службы Дроздов не мог, хотя дело скорее даже не в этом. Он был многим обязан своему начальнику, но частые ночные выезды в последнее время его довольно сильно раздражали, особенно с тех пор, когда Морозов сделал его своим заместителем. И, если бы не Алексей Николаевич, который все понимал без слов и не раз останавливал своего подопечного от необдуманных решений, Сергей уже давно послал бы к чертям всю эту надоедливую рутину.
Быстро собравшись и проглотив чашку недопитого холодного кофе, майор закурил и помчался в парк. Хорошо, что он успел покурить, иначе от увиденного на месте можно было лишиться рассудка. Сигареты в жизни каждого «следака» были чуть ли не единственным спасением.
Когда он прибыл, на месте уже работала оперативная группа, а Морозов стоял в сторонке и с задумчивым видом и нескрываемым недоумением смотрел на эту возню. Сергей нечасто видел такое выражение лица у Алексея Николаевича. Не успел он подумать о том, что могло вывести из равновесия старого подполковника, как тот, заметив его приближающуюся фигуру, взмахом руки подозвал его.
– Сереж, привет.
– Здравия желаю, товарищ подполковник. Что тут у нас?
Они обменялись рукопожатиями и, на ходу, Морозов, как мог, попытался ввести его в курс дела.
– Сразу скажу, случай нестандартный. Андреич, ты, конечно, парень закаленный и всякое повидал, но здесь совсем другое дело. Эксперты предварительно говорят, что труп женский, хотя там хрен поймешь. Фарш какой-то, или как сейчас модно выражаться, полный трэш. Так что, Серега… Короче, сам все увидишь.
Первое, что удивило Дроздова – неуставное поведение Алексея Николаевича. Это было очень непохоже на него, обычно Морозов не приветствовал подобные отношения на работе. Как говорится, служба есть служба. Второе, что для себя отметил Дроздов – сбивчивая речь подполковника, а это, в свою очередь, красноречиво говорило о неординарности произошедшего.
Картина была чрезвычайно непривычной. На четырех квадратных метрах земли лежало нечто отдаленно напоминающее человеческое тело, которое угадывалось исключительно по очертаниям скелета. Да и тот выглядел неестественным, расположение останков было, по меньшей мере, странным. Кожные покровы отсутствовали, мышечные волокна встречались не на всех участках, руки находились отдельно от самого каркаса, словно их вырвали одним резким движением с нечеловеческой силой.
