Сейчас, перед Новым годом, молодежь развлекалась петардами, фейерверками и всякого рода хлопушками. Иногда прямо под своими носами у прохожих раздавался грохот или взрыв, но они уже к этому привыкли и не обращали на эти резкие звуки ни малейшего внимания. Я тоже к этому почти привык, но вздрагивал, когда рядом взрывалась петарда или несколько: – звуки огнестрельного оружия все еще сохранялись у меня в памяти и они действовали мне на нервы.
Поэтому я практически не обратил внимания на очередь из автомата, которые донеслись до меня, когда я переходил улицу в неположенном месте. Может это гаишники расстреливают непокорных пешеходов, вроде меня? Или наоборот, пешеходы расстреливают автомашины и заодно гаишников, чтобы они не облагали их штрафом, когда они переходят улицы в неположенном месте…
Я живой и невредимый перешел улицу и лишь потом завертел головой, чтобы увидеть стрелка. Он стоял на одном переулке, метрах в ста от меня, и держал в руке автомат Калашникова. Уже настали сумерки, и я не мог хорошенько рассмотреть вооруженного автоматом этого пешехода. Но в том, что он держал в руках автомат и расстреливал что-то над собой, у меня не вызывало никаких сомнений. Вообще-то подходить к человеку, который держал в руках боевое оружие не стоило, и я собрался идти дальше, но он опять поднял автомат куда-то в небо, и снова раздалась очередь. Подальше от греха я спрятался за фонарным столбом и выглядывал из-за него, стараясь узнать, что это он расстреливает в сумерках.
Потом, когда пальба прекратилась, и этот ненормальный повесил автомат на плечо, а я вышел из-за столба и предпринял попытку огородами смыться от этого сумасшедшего пешехода, сверху на меня свалилось что-то мягкое и пушистое. Я в ужасе отскочил на несколько метров и, споткнувшись об какой-то камень, упал. Пока я собирался встать, или уползти по-пластунски подальше, стрелок успел подойти ко мне на несколько метров и я заметил, что автомат он снял и был готов открыть огонь. Я сразу завопил, чтобы он не стрелял, – тут лежу я, мирно настроенный пешеход, который вышел на вечернюю прогулку. Но он не обратил на мои крики никакого внимания, и снова раздалась короткая очередь. Стрелял он не в меня, а в какой-то предмет, который находился в нескольких метрах от меня.
Я тут же нашел придорожную канаву и свалился в нее, готовясь к броску – подальше от этого стрелка. Но бежать было уже поздно: – он подошел ко мне достаточно близко и пнул что-то, лежавшее у него под ногами. Потом сказал, чтобы я вылезал: – у него нет желания тратить патроны на случайных пешеходов. Под случайным пешеходом, он, конечно, подразумевал меня, – больше на этой улице никого не было. Я, конечно, встал и вылез из канавы. Этот стрелок тут сказал мне, что, типа, одного он уже подстрелил, и показал на его жертву. Под ногами у него лежал пушистый розовый ком, и он не подавал никого признака жизни.
