Август 1798 года. Франция. Бретань
Побережье Атлантического океана близ Сусиньо
Шторм стих лишь под утро, и бушующие воды Атлантики, омывающие несколько дней огромными волнами побережье Франции, успокоились, оставив после себя на берегу много разного мусора, поднятого со дна океана.
Обычно это были обломки затонувших кораблей или судов, которым не повезло оказаться на пути шторма, среди которых нередко можно было обнаружить что-нибудь интересное.
Поэтому каждый раз после шторма местные жители приходили на берег в поисках чего-то ценного, что потом можно было продать заезжим торговцам или военным.
– Жанна, Мари! Далеко не уходите! – предупредила двух девочек, пяти и десяти лет, женщина средних лет в синем переднике и с большой корзиной в руках.
Ничего не ответив матери, девочки побежали вперед, а женщина, посмотрев им вслед, покачала головой и тяжело вздохнула, обращаясь к своей спутнице, отягощенной небольшим животом:
– Завидую я им, Луиза. Им все нипочем. Найдут ракушку – и рады.
– А я вся извелась. От Жака никаких известий. На той неделе на площади солдаты говорили, что англичане разбили в Африке наш флот.
– Там твой муж? – спросила Луиза.
– Да, он канонир на «Востоке»[1], – ответила женщина.
– Не печалься, Анет, – хмыкнула носом Луиза и погладила свой живот, – твой Жак – хороший муж, вернется еще. А мой подонок! Сбежал к этой шлюхе из Сен-Назара, даже зная, что я в положении.
Беседуя о женской нелегкой судьбе, они тем временем подошли к останкам корабля, выброшенным на берег этой ночью.
– Что-то очень старое, – оценила Луиза находку, как более опытная в такого рода поиске, – вряд ли здесь есть что-то стоящее.
Они обошли останки, и неожиданно Анет отшатнулась назад, увидев среди обломков человеческую руку.
– Вот дьявол! – перекрестилась Луиза. – Только покойника нам не хватало.
Осмотревшись, она подошла ближе, и неожиданно рука пошевелилась, отчего обе женщины, побледнев, отпрянули назад.
– Он живой! – произнесла Анет.
– Похоже, – согласилась Луиза и, подобрав палку, валявшуюся на песке, убрала с неизвестного человека водоросли, которые скрывали его.
– На нем монашеский балахон, – кивнула ей Анет, поставив свою корзину на песок.
– Нехороший знак, – посмотрела на нее Луиза, – похоже, что твой муж погиб и море отдает тебе другого взамен.
– Замолчи, дура! – махнула на нее Анет и, подойдя к монаху, сдернула с него капюшон.
Под ним оказалось бледное, худое лицо белобрысого мужчины, который смотрел на нее каким-то неестественным, будто бы стеклянным взглядом.
Она осмотрела его и заметила в другой его руке красивый кинжал, украшенный драгоценными каменьями.
