Планета есть колыбель разума,
но нельзя вечно жить в колыбели.
К. Циолковский
Не знаю, с чего начать, поэтому начну по порядку. С того момента, когда этой истории ещё не было, и закончу, когда она закончилась. Если, конечно закончилась. Посмотрим.
В общем, я простой слесарь механосборочных работ. Ну, как простой – до моих пятидесяти я зарабатывал сочинительством: писал музыку для фильмов, телевизионных заставок, рекламы, сочинял поздравительные песни для свадеб, юбилеев, корпоративных праздников, и так далее и тому подобное. Порой подташнивало, но в целом – бодрило. Иногда даже что-то получалось красивое – вплоть до того, что слушаешь потом и думаешь: неужели это я придумал?
Потом грянул КОВИД, все партнеры куда-то делись, заказов не стало. А когда КОВИД закончился, работы не прибавилось. Позже я понял, почему – практически всю мою работу делает теперь искусственный интеллект. Это и ясно: поставить композитору задачу, объяснить ему, что от него нужно – дело бесконечно муторное. На третьей попытке композитор начинает психовать и гнать откровенную ерунду, и каждый новый вариант оказывается хуже предыдущего.
Другое дело – ИИ. Бесконечное количество попыток! Не ленись только промты формулировать.
В общем, я простой слесарь теперь. Сижу под лампой с отверткой, в очках, собираю электроприборы. Всё как в XIX-м веке – ручной труд, согнутые спины. Разве что отвертки электрические. Вокруг меня десятки таких же слесарей и монтажников. В отличие от меня, большинство из них здесь не случайно: их этому учили, это их карьера и осмысленный путь.
Есть один немаленький плюс в такой работе – свободная, звеняще пустая голова. Часы и часы можно о чём-то думать, что-то осмысливать, сочинять. Многих из коллег напрягает эта пустота в голове, и они заполняют её сериальчиком, какими-нибудь шортсами. А по мне – в самый раз.
В один из таких рабочих дней, а именно утром, я был уже на рабочем месте и продолжал вялую переписку с музыкальной группой, в которой по старой памяти играю на бас-гитаре. Обсуждали название почти готового альбома. В альбом вошли старые песни, переделанные на новый лад, и надо было как-то отразить это в названии, чтобы слушатель не ждал ничего лишнего. "Старые песни на новый лад" – слишком в лоб, "Старый конь борозды не портит", просто "Старый конь" – как-то физиологично, и нарочито по-фольклорному. "Между прошлым и позапрошлым" – витиевато… "Между позапрошлым и позабудущим"… – э-э-э, стоп! Слово-то какое: Позабудущее… А что это вообще может значить?
Название так и не придумали. Я забросил переписку и, не выпуская из рук отвертки, принялся размышлять, чем это позабудущее может быть.
