Глава 1. Тень и Трон
Империя Франца Великого не просто стояла – она давила своим существованием. Она дышала камнем, перемолотым в пыль костями покоренных народов, и сталью, закаленной в пламени бесчисленных войн. Ее шпили, подобно копьям, впивались в бледное, безразличное небо, а улицы городов были прямы, как стрелы, вымощенные булыжником, утоптанным миллионами ног солдат, торговцев и рабов. Это был организм, чье единственное предназначение заключалось в росте. Ненасытном, хищном росте. Он пожирал окраинные королевства и земли одичалых варваров, перемалывая их в прах и песок для своих бесконечных дорог. Магия, редкая и капризная сила, служила здесь тем же целям, что таран или катапульта – всего лишь еще одним бездушным инструментом в арсенале короны. Пять столпов магической мощи, разбросанные по континенту, были живыми крепостями; их равновесие оставалось таким же хрупким, как и нынешний мир, и столь же иллюзорным.
В сердце этого каменного чудовища, в тронном зале, где в воздухе висел запах ладана, холодного камня и старой, въевшейся в плиты крови, на резном обсидиановом троне восседал его создатель и повелитель – император Франц. Время и непосильное бремя власти согнули его некогда могучую спину, прочертили на лице морщины, подобные картам былых кампаний. Но глаза, холодные и ясные, все так же видели дальше и глубже, чем кому-либо могло казаться. Они видели не людей, а ресурсы; не семьи, а династии; не любовь, а лояльность и страх.
И в этих глазах, как и всегда, отражалась та самая тень. Неподвижная, застывшая в ожидании, словно выточенная из темного, отполированного временем дерева статуя. Вернер. Его тень. Его клинок. Его воля, облеченная в плоть. В потертом, лишенном каких-либо гербов или украшений черном дублете, с парой изящных, почти невесомых кинжалов за поясом, он был частью интерьера – деталью, неотделимой от самого трона, от самой сути власти. Его дыхание было почти неслышным, взгляд, устремленный в пространство перед собой, ничего не выражал и видел все. Двадцать лет. Войны, заговоры, пиры и чума – все это прошло сквозь него, не оставив ничего, кроме шрамов на коже и абсолютной, выжженной дотла преданности в душе. Ему не нужен был трон, богатство или слава. Ему был нужен лишь кивок головы, короткое, сухое «хорошо», сказанное этим старым, уставшим от власти голосом. Это был воздух, которым он дышал. Единственный смысл, данный ему тем, кто когда-то подобрал нищего сироту с замерзших, отчаявшихся улиц.
И сейчас, пока советники и придворные шептались, а наследники, стоявшие по правую руку от трона, метали друг на друга взгляды, полные скрытых смыслов и отравленных надежд, Вернер был готов. Всегда готов. Готов на все.
