Фуцзай, несмотря на прозвище, вытянул короткую соломинку. Никто не хотел спускаться в темницу, и он меньше всех – так и не решил, кого боится сильнее: призраков или живых узников. Но короткая соломинка – это короткая соломинка. Повздыхав, он поставил на поднос деревянные миски с рисовой кашей и, кое-как открыв плечом замшелую дверь, спустился в темноту.
Темнота пахла сыростью, шуршала лапками мокриц. Фуцзай кое-как, одной рукой, откупорил трубку с тлеющим мхом и зажёг стоящую на столике лампу. Сразу сделалось ещё страшнее: тени вытянулись, заплясали, сбивая с толку.
Он свернул в коридор и, не оглядываясь, проскользнул мимо первой пустой камеры, второй… но возле третьей замедлил шаг: любопытство пересилило. В ней давно валялась старая канга, и друзья рассказывали, что в полнолуние на ней проступают пятна крови, а сейчас как раз было полнолуние.
Тихо-тихо, стараясь не шуметь и не расплескать кашу, он прокрался в камеру…
Никаких кровавых следов не было. Просто рассохшаяся деревяшка валялась среди мышиного помёта и гнилой соломы.
Фуцзай тихонько вздохнул, сам не зная, разочарованно или с облегчением, отвернулся… И нос к носу столкнулся с демоном.
Он уже понял, что на самом деле это шиму, просто её волосы в беспорядке, а на лице потёки крови, но крик было не остановить.
Шиму даже не моргнула. В полутьме её глаза казались чёрными омутами.
– Фуцзай, – хрипло произнесла она, когда он замолчал. – Что ты здесь делаешь?
– Я… – Он даже не задумался сразу, почему шиму так выглядит и что случилось. Только испугался, вдруг ему правда нельзя здесь быть. – Матушка-наставница, я принёс обед…
Шиму удивленно взглянула на него, будто он сказал что-то странное.
– Больше не нужно. Иди.
Фуцзай кивнул и засеменил к выходу так быстро, как мог. Что это? Что теперь делать? Бежать к шисюнам? К учителю? А если они знают… Знают что? Что шиму сделала?
Он обернулся, пытаясь рассмотреть, понять…
И замер.
Шиму брела по коридору, пошатываясь, словно пьяная, а в руке у неё покачивалось что-то похожее на ком водорослей…
Голова с всклокоченными чёрными волосами. Из бледной шеи всё ещё сочилась капельками кровь, пятная пол.
Новый крик застыл у Фуцзая в горле. Чья… Кто…
Что-то светлое запуталось в чёрных волосах и, не удержавшись, выпало, звякнуло о камень: нефритовая шпилька с навершием в виде пенящейся волны, совсем как у…
Фуцзай уронил поднос и опрометью выбежал из темницы.
– Учитель! – истошно заорал он на бегу, не помня, где искать учителя, надеясь, что хоть кто-то откликнется. – Учитель! Шиму… Шиму обезумела!
