На гребне холма сила тяготения настигла нас с Грэйс, и мы покатились вниз, растянулись на склоне под близким послушным небом. Она смеялась заразительно и глупо, и у меня внутри даже шевельнулось что-то, даже ёкнуло, но не уверен, что там, где надо.
– Столько звёзд…
– На самом деле некоторых из них уже нет, представляешь? Их свет долетает до нас очень долго. Вон две звезды рядом. Может быть, одна из них уже погасла. Прогорела дотла и теперь остывает. Крошечный белый карлик…
– Это так грустно, – Грэйс прильнула ко мне, отвернувшись от звёздного неба. Есть же такое выражение «пьянящий аромат»? От неё так разило спиртом, что и правда можно было окосеть.
– Видишь вон ту звезду? – спросил я и, поддавшись порыву, поводил пальцами в небе, приближая кусочек Вселенной. – Самую яркую? Это Сириус в созвездии Большого пса. На самом деле там, типа, две звезды, но невооруженным глазом видно только одну…
– М-м-м, – вздохнула Грэйс, пожёвывая мочку моего уха. Даже не слушала меня. И дыхание такое горячее. Она как фен, а я ненавижу сушиться феном, и трахаться с феном тоже не хочу. Куда делось настроение?
Окей, Дьявол, нотку прохлады. И свежести. Какую-нибудь музыку из моей юности, негромко, из-за холма. Ага, вон оттуда. И убери этих двоих со скамейки наверху, они пялятся. Так, куда они делись? С ними всё хорошо? Смотри мне.
– Смотри, детка, – да смотри же ты, дура. Я достал тебе с неба звёзды. Два крошечных белых шарика. Хочешь потрогать? Ну почему ты опять смеёшься? Тебя развезло, но меня, наверное, ещё хуже. Чёртов Лесли и его маффины. Когда-то я водил сюда девушек и рассказывал им про звёзды в надежде заняться сексом. А теперь я привёл тебя сюда заниматься сексом в надежде немножко рассказать про звёзды. А у тебя глазки в кучку. В них отражается белый карлик Сириус B, и в свете умирающей звезды твои бледные веснушки на красной коже смотрятся отвратительно.
– Две звезды совсем рядышком, одна на другой. Знаешь, раньше верили, что…
О, отлично. Молодец. Съела Сириус. Пальцы мне обслюнявила. Что ты хихикаешь, дура. Окей, Дьявол, это не вредно. Даже вкусно. И верни Сириус на небо, пока не хватились.
Грэйс притихла. Думает, я дал ей таблеток. Ждёт, когда накроет.
Я листаю небо над её головой. По мановению моей ладони мимо проносятся незнакомые галактики, искрящиеся туманности, громадные луны вымышленных миров, закаты, рассветы, даже северное сияние. Мириады звёзд осыпаются в кокаиновые зрачки Грэйс. Чёрная бездна затягивает свет, родившийся миллиарды лет назад.
– Так круто… – шепчет Грэйс, но это совсем не круто. Круто, когда свет живёт в твоих глазах, а не приползает туда умирать.
