Морщины, выпадающие зубы и волосы стойкого белого цвета, напоминавшие седину, иногда мне так надоедали, что я был готов отдать душу дьяволу, чтобы опять стать таким, каким я был в свои восемнадцать лет. Но почему-то ученые заморозили свои опыты по созданию молодых тел для стариков, а создание машины времени просто свернули, несмотря на протесты населения.
Я терпел, сколько мог, а потом понял, что нашему правительству наплевать на нужды простых смертных и решил обойтись без правительства и ученых. Как говориться, спасение утопающих это дело самих утопающих. В утопающие напарники я взял своего кота Кузю, и сейчас сидел в своей библиотеке, изучая многочисленные тома и фолианты, посвященные одной лишь теме – как остаться молодым. Кузя, по моей мерке, был уже пожилым котом – ему было уже лет пятнадцать, и он тоже мечтал о своей вечной молодости и юных кошечках, с которыми он был не прочь исполнить арию фигаро где-нибудь в марте на заборе. А пока он сидел возле моего кресла и неотрывно глядел в мои глаза и безмолвно спрашивал, – когда, ты хозяин, найдешь выход?
Многочисленные книги, фолианты и даже интернет с телевизором не могли нам с Кузей помочь стать молодыми – это была наша карма, и найти выход из создавшего положения мы должны сами.
Я уже ознакомился с многочисленными секретными материалами лабораторий, которые работали с этой темой, но в них не было ничего такого, чтобы помочь нам с Кузей.
Теперь, когда моя голова уже опухла от многочисленных данных о попытках создать машину времени, я сидел на кресле и думал. Дни пролетали один за другим, но я не шевелился в своём кресле. Даже Кузя иногда прыгал ко мне на грудь, стараясь понять, что со мной случилось, но и он не мог мне ничем помочь, и тогда он уходил на охоту, так как я не наливал ему молока в блюдце, и чтобы не умереть с голоду – он был вынужден позаботиться о себе сам.
Была одна вероятность остаться навсегда молодым – снять с себя и Кузи голограмму и поместить ее в интернет. Тогда, во всемирной паутине, я бы с Кузей оставались вечно молодыми – на века. Но тела бы наши все также старели, и, в конце концов, умерли бы. А виртуальные наши двойники проронили бы скупую слезу и продолжали жить в виртуальном пространстве. Это меня не устраивало, и Кузю тоже – я ему уже объяснил, что это виртуальное пространство, и чем оно отличается от настоящего. Кузя умылся, потом промурлыкал, что ему все равно, так как он не понимает, что такое пространство. Вот что такое мыши, кошки и молоко в блюдце, он понимает хорошо. И если их не будет, то ему будет очень плохо.
