1. Пролог
Попыталась привести мысли в порядок.
Итак, что мы имеем?
Мозги затуманенные - одна штука.
Руки - две, замерзшие и немного дрожащие.
Ноги в странных ботинках, явно не моих, более того, однозначно мужских и намного больших, чем мои собственные - пара. Вернее, по паре и ног, и ботинок.
Платье серебристое вечернее, которое в лесу смотрелось даже нелепее, чем чужая обувь - одна единица. Но хоть по-размеру.
Куртка непонятно с какого чужого плеча - одна. Хотя, цитируя классика, хотелось сказать "куртка замшевая - три... куртки."
Ноги в светло-коричневых замшевых сапогах - две штуки...
Так, стоп, какие ноги? Уже ведь были ноги!.. И те, первые, были мои, а эти?..
Путаясь в высокой поросли, неуклюже обошла камень с другой стороны и увидела...
Ох ты ж яйца всмятку!
Прямо на земле лежал молодой мужчина в количестве одной штуки. И на груди у него было бордовое пятно крови, тоже одно...
Мёртвый, что ли?..
Так, кто это? И где я? И вообще, что тут происходит?..
И внезапно в голове стали ретроспективно всплывать картинки неудавшейся новогодней вечеринки, потом девичника, потом какого-то странного мужика, а потом...
2. *** 1 ***
- Во-о-ова-а-а, - рыдала я в трубку, - забери меня отсю-ю-юда-а-а...
Мой брат, как всегда собранный и занудно-педантичный, спросил чётко и по делу:
- Откуда?
- Отсю-ю-юда!.. - снова вразумительно объяснила я. - Из клуба-а-а...
- Глаша, из какого клуба? - резкий голос из динамика попытался прорваться в мой мозг, но тот не поддался.
- Из ночно-о-ого...
- Да я понял, что не с утренника. Адрес говори! - брат почти кричал, так я его раздражала сейчас. Ну понятно, дурная младшая сестра, которая мешает его личной жизни...
- На Пушкинской это-о-о... - всё же попыталась объяснить я. - С сиреневыми лампочками на входе-е-е...
- Ладно, найду, - пообещал брат. - Жди!
И отключился...
А мне что делать, пока брат приедет? Новый год ведь скоро! А я... А он... А он меня бросил... Стас этот, козё-ё-ёл...
От этой мысли зарыдала еще сильнее, сидя на банкетке возле гардеробной. Девочки-сотрудницы безуспешно пытались успокоить. Да как можно успокоиться, если он... он...
Предатель он, вот кто! Бросил перед самым Новым годом! И с этой селёдкой слабосолёной, Снежаной, сидит сейчас зажимается! У-у-у, сво-о-олочь...
- Ну ты чё, дурочка, ревёшь, - сказал брат с порога. - Что случилось-то?
От его этого "дурочка" вообще захотелось повеситься. Да, конечно я дурочка. Даже не так. Я - дура! Дура набитая, что поверила Стасу!
И он же, главное, так красиво ухаживал, букеты-шмукеты, обниманцы-зажиманцы...
