Ласковый щебет птиц, ещё минуту назад едва слышный и уютный, вдруг превратился в настоящую аудиоатаку. Артём недовольно зарычал, повернулся на другой бок и накрыл голову подушкой.
– Мила… пожалуйста… ещё 5 минуточек.
– Не могу, – отозвался ласковый голос, – Ты сказал разбудить тебя ровно в 7.
В этот же миг одеяло исчезло, а кровать трансформировалась в кресло, заставив Тёму резко сесть. Привычным жестом он нащупал на тумбочке очки с тонкой чёрной оправой, от которых мог бы избавиться ещё 3 года назад, когда ему исполнилось 14, заменив их имплантами, но считал, что они придают ему солидности, водрузил их на нос и увидел её.
Мила. Красивая как обложка ретрофутуристического журнала: платье цвета топлёного молока с неоновой подсветкой по швам, тонкая талия, лёгкий блеск на щеках, как будто она пользовалась косметикой, а не встроенной матрицей термоконтроля. Волосы из светящихся нитей собраны в высокий хвост. Она стояла с выражением, которое в учебниках по ИИ назвали бы «вежливое, но настойчивое принуждение».
– Эй! – Тёма не то, чтобы сильно разозлился, но должен был показать характер. – Ты что себе позволяешь? Вообще-то я тут главный. А ты всего лишь робот. Сказал, сплю – значит, сплю!
– Да-да, конечно, – Мила чуть склонила голову, – А ещё ты вчера сказал, чтобы я не слушала тебя утром, особенно если речь идёт о «пяти минуточках». Ну и потом, – Мила аккуратно вытащила подушку из-под Артёма, – Я обещала твоим родителям, что прослежу за твоим посещением конференций в «Открытых умах», пока они не вернутся из Марсианской экспедиции. Тем более, что сегодня там будут обсуждать ситуацию Ксюши. Ты говорил, что решится её судьба.
Артём выдохнул и прикрыл глаза. Чёрт. Конференция. Сегодня. Семь. Тридцать. Он снова опаздывал.
– Что у нас на завтрак? – буркнул он, уже шаркая к ванной и на ходу натягивая штаны – вчерашние, мятые, но ещё чистые.
– Сегодня с утра у тебя низкий уровень глюкозы, – сообщила Мила и материализовала поднос, источающий дразнящие ароматы. – Поэтому к яичнице я добавила апельсиновый фреш. С мякотью. Как ты любишь.
– С мякотью – одобряю, – крикнул Тёма из ванной. – Хоть кто-то меня тут любит.
– У меня нет встроенной функции любви. Но ты мне симпатичен.
Артём усмехнулся, прыснул водой на лицо и пробормотал:
– Ну зато честно…
Быстро позавтракав, парень натянул чёрную футболку с надписью «Побочный эффект эволюции», провёл ладонью по голове, будто это могло уложить непослушные русые волосы, и схватил рюкзак, туго набитый конспектами, зарядками и недоеденным вчера бургером. Дверь за ним закрылась с мягким щелчком и коротким: «Удачного дня, человек».
