– Креслу мне и все вон, – я плюхнула зад, не особенно оглядываясь, и кресло оказалось именно там, где мне было нужно.
– Спасибо, – буркнула я тому, кто подвинул под меня мебель, почти счастливо выдохнула и вытянула ноги с припухшими лодыжками.
Второе дитя тьмы радостно растопырилось внутри, подперев макушкой пищевод, и реакция не заставила себя ждать. Я икнула. Мужская ладонь с запахом лимонной карамели (уже где-то нализался до ужина!) ловко перекрыла выход огню, и я только глазами полыхнула. Ну извините, у нас, пламенных тварей такая реакция на пинки в область диафрагмы. Зато у этого некроманта хорошая реакция на мою реакцию. Я про перекрывшую огненный выхлоп ладонь. Некроманты с плохой реакцией долго не живут, а он планировал жить долго и местами счастливо. Ну, тут уж как получится. Я покосилась через плечо.
Марек Свер Холин, магистр темной магии вне категории, некромант практик и прочая, прочая, прочая (вообще не помню все его звания) осиял меня с вершин своего роста и самомнения дивно-темным глазом, возрадовался и тут же скривился. Мерзкие мины ему всегда удавались особенно хорошо.
Я понадеялась, что радовался он мне, а оказалось – накрытому столу. Но даже мерзкая мина была не в мой адрес. У стола с неумолимым изяществом и беспощадной грацией сидел, облокотившись на спинку стула, Альвине Эфарель, мой свет и самое близкое существо после, собственно, собственного мужа и темного дитяти номер один. Оное, освобожденное от пут зимнего пальто и шапки, ненавидимой всеми фибрами детской души, рухнуло на четыре и по-ящерячьи нырнуло исследовать укромные места – все, куда можно подлезть. Именованное Рикордом Лаймом Холином исчадие грани, действуя по принципу «пролезла голова – пройдет и остальное», радостно ввинтилось под мое кресло и принялось там скрестить, кряхтеть и подвывать, как гуль в подполе.
Эльф тем временем ответственно играл с некромантом в гляделки.
– Аперитив? – коварно предложил дивный, и все мое нутро среагировало на изумительный голос. Тут же захотелось бросить все: супруга, детей, даже нерожденного, кресло, родину и рвануть навстречу…
Ладони Марека опустились на плечи, сдерживая тягу к прекрасному, но меня было не остановить. Там было такое… такое… и я хотела это все себе.
– А тебя не разорвет? – поинтересовался Мар, с опаской поглядывая на блюдо жареных куриных крылышек, которое я, снова устроившись в кресле, водрузила на живот, принявший самую оптимальную форму для самой оптимальной устойчивости тарелок с едой. Дитя тоже пожрать любило.
