Ночь была чёрной, как смоль, а дождь – косым и колючим, будто иглы невидимых бесовок впивались в стены нашего трактира.
Я стояла у очага, помешивая варево в котле, когда дверь скрипнула, впустив стужу и двух путниц.
Первая – знатная барыня, высокая, статная, в платье, что шелестело, словно крылья ночной птицы. Волосы её, заплетённые в тугую косу, блестели, как вороново перо, а глаза… О, эти глаза! Холодные, серые, будто лёд на реке. За ней шла служанка – бледная, почти прозрачная, с волосами белыми, как первый снег. Но глаза… глаза её горели жёлтым огнём, словно два кусочка солнца, застрявших в ночи.
– Добро пожаловать, госпожа, – поклонились мои девочки, помощницы, улыбаясь слаще мёда.
Я лишь усмехнулась про себя – уж они-то знали, как угодить гостям.
– Подайте нам ужин, да тёплого вина, – прозвучал голос барыни.
Кивнув, я скрылась на кухне, где тени от свечей плясали по стенам, будто нечисть на шабаше. Но едва я взялась за нож, как за спиной раздался шёпот:
– Не торопись, хозяюшка…
Я обернулась – и тут же чьи-то когти впились в моё запястье. Служанка барыни стояла передо мной, улыбаясь так, будто знала все мои тайны.
– Отпусти! – прошипела я, пытаясь вырваться, но её хватка была крепкой. Она лишь рассмеялась, перегородив дверь своим телом.
– Не узнала меня? – девушка наклонилась ближе, шепча мне на самое ухо. – …А я-то думал, ты умнее, кролик.
Сердце моё замерло. Этот голос… этот проклятый сладкий шёпот!
– …Кума?! – вырвалось у меня, и в тот же миг передо мной уже не стояла бледная девица – а лис-оборотень, с золотыми глазами и острыми клыками.
Он рассмеялся, проведя когтем по моей щеке.
– Не обо мне волнуйся, кролик мой сладкий. Госпожа моя уже, наверное, забрала твоих девочек. Уж больно они славные у тебя… Таких и в подарок не стыдно принять.
Я рванула обратно в горенку, но было уже поздно. Сама Княгиня Кобрина стояла посреди палат, а у ног её извивались две кошки – одна чёрная, как ночь, другая белая, как снег. Мои девочки…
– Прощай, хозяюшка, – прошептала Кобрина с едкой ухмылкой. – Они мои теперь. Не надо было от меня сбегать тогда. Теперь все твое – моим будет.
Я кинулась вперёд, но княгиня и её лис растворились в дымке, оставив лишь эхо смеха, да стук дождя по крыше.
***
Я проснулась с криком, который застрял в горле, как рыбья кость. Грудь вздымалась, а пальцы впились в одеяло, будто пытаясь ухватиться за реальность. Кошмар то был? Или вещий сон, посланный в предостережение?
Сердце колотилось, как птица в клетке, когда я сорвалась с постели и босиком бросилась в соседнюю горницу. Лунный свет, пробиваясь сквозь щели ставней, серебрил две маленькие головки на узкой кроватке.
