Петр Степанович, уже изрядно подвыпивший, спускался по лестнице в подземный переход. Он как-то смешно шатался, неестественно сгибая колени, болтая руками из стороны в сторону. Прохожие старались не глядеть на Петра Степановича. Видимо, они свято верили, что тогда он исчезнет вовсе. Но каждый раз этого не случалось, и он возвращался в свою комнатку в коммунальной квартире, оклеенную полосатыми обоями. Наутро он неизменно просыпался с отвратительной головной болью и на весь дом клялся сорвать их ко всем чертям или съехать, но до сих пор этого не сделал.
Кто знает, быть может, Петр Степанович и прошел бы весь этот путь и сегодня, если бы не поскользнулся и не грохнулся на ступеньки. Это происшествие сделало его еще более невидимым. Какая-то девушка и бровью не повела, лишь ускорила стук своих каблучков. Некто особенно рассеянный даже умудрился наступить бедняге на руку. Впрочем, Петр Степанович не придал этому особое значение.
– Хоть бы голова так сильно не болела, как в прошлый раз, – подумал он, глядя на далекую и таинственную рекламу агентства по недвижимости, и…
Умер. Да, просто взял и умер без света в конце туннеля и женщины старшего пенсионного возраста с косой. Остатки его замерзшей, проспиртованной души отделились от тела и устремились на тот свет.
Вы думаете, что после смерти люди попадают в ад или в рай? Спешу вас разочаровать! Лет двадцать назад, рай сократили за ненадобностью, вырубили райский сад, разбили райскую землю на участки, оградили проволочкой и отдали под провинции Ада.
– Понаехали тут! Ад не резиновый! – радостно вещали приветственную речь черти в норковых шапках.
Петр Степанович удивленно хлопал глазами, пытаясь понять: как он здесь очутился? Преддверие Ада больше всего напоминало смесь вокзала и базара. Кто бы мог подумать, что у покойников так много личного имущества, и, как назло, оно все запрещено к ввозу.
Старые скидочные талоны, не отвеченные письма, забытые списки вещей, которых нужно не забыть, бесчисленные спичечные коробки, консервы и чайные сервизы – не хватило бы посмертной вечности, чтобы перечислить все свидетельства короткой человеческой жизни.
Все это захламляло и без того тесное преддверие Ада. Покойники аккуратно складывали каждую пеструю коробочку, каждую баночку или записочку в ряд на продажу, ведь просто расстаться со всем добром было… не то, чтобы невозможно, но очень глупо. Какая жалость, что все эти умнейшие люди еще не догадались, что деньги при входе отбирают даже охотнее, чем вещи.
