Пролог: Предание о Кототоро.
Во мглистом краю, где грани миров истончаются, а тени, живучи, скользят меж бытием и забвением, ходит предание о Кототоро. Не баснь людская, не миф слащавый, но грозное предание, шёпотом переданное сквозь поколения.
Говорят, не была она ни зверем простым, ни духом призрачным, но демоном кошачьей стати, рожденным из тьмы и чар. В лике её, бархатом ночи укрытом, таились знаки древние: острые уши, чуткий нос, гибкий хвост, что вился словно дым над бездной. Очами же, пламень топазовый хранящими, прозревала она глубины душ, ведая в них тайное, недосказанное, сокрытое.
Из рода она была демонов, чей удел был искры душ собирать, не во зле, не в разорении, но в поиске высшего. Ибо желала она превзойти бытие кошачье, дабы стать существом бесплотным, неведомым границам мира, времени и судьбы.
Для сего обрела она колоду, не простую, но зачарованную, сотканную из судеб к ней приходивших. Карта всякая: не знак лишь, но чаша, напитанная кармой, памятью, светом души. В пергаменте её заключена была тень прошлого, горечь раскаяния, блеск надежды.
Обитала же она в чертоге древнем, где мгла застыла, свечи дрожали, а тени неведомое шептали. Не дом тот был, но врата меж мирами, меж правдой и миражом. В каждом камне его скрыта была память веков, в каждой доске пола был след чьих-то шагов, давным-давно утраченных.
Приходили к ней смертные с мольбою, с жаждой знания, с поиском спасения. Она ж отвечала, провидела судьбы, путь указывала. Но всяк плату вносил. Не злато, не сребро, а искру души. В капле чернил, что ложилась на лист, оставалась частичка их жизни.
В картах своих хранила она людские жизни, связывала их чарами. Сделка всяка честна была, пока люди: слабы, тщеславны, порочны, не преступали грани. И тогда… тогда забирала она всё.
Так веками плелась её сеть, карта за картой, душа за душой. И чем больше собирала она, тем ближе становилась к цели, ведомой лишь ей единой.
Но что скрыто в её очах, что таит её улыбка? Какая жертва назначена ей самой?
Только тени в стенах древнего дома ведают сию тайну. Они слышат, видят, ждут.
Ибо грядёт эра Кототоро. И вскоре затрепещут звёзды, дрогнет Завеса миров, и начнётся путь, ведомый лишь собирательнице душ.
