***
Время высушило моё тело, время высушило мой мозг,
мой саркофаг превратился в свиток папируса, и
малейшее прикосновение, даже лёгкое движение
воздуха, его может превратить в пыль. Я прошёл все
стадии возрождения: от Ра до Пта, через влияние
священного кольца, надетого мне на палец жрецами
Храма Изиды в Абидосе. Я прожил тысячи жизней
в этом мире, и ещё тысячу жизней в других мирах,
подвластным не земным богам. Я заклинаю всех!
Можете разрушить все, что осталось от моего тела,
можете предать моё имя забвению. Не страшно! Но,
прошу вас, никогда не прикасайтесь к перстню Осириса!
(Царство теней. Миф об Анубисе)
Глава 1. Перстень Осириса
Я собирал материал для своей дипломной работы. Тюрьмы, КПЗ, следственные изоляторы, университет, любезно, выбил допуски для своих выпускников. Никогда не собирался работать в пенитенциарной службе, жизнь распорядилась иначе. Я вторую неделю перерывал архив одной из колоний строгого режима. Ничего интересного, у меня глаза, автоматически закрывались, при виде этих пыльных и скучных дел. Меня пожалел служащий, отвечающий за архив колонии.
– Раньше, у нас дела не задерживались, передавались в центр, после отбытия срока заключённым. Раньше с этим было строго, не то, что сейчас! Ты, студент, что ищешь, может я что подскажу?
– Меня интересуют побеги заключённых из учреждений воспитательного характера, даже не сами побеги, а психология осуждённых. Что их толкает на это?
Охранник перекрестился:
– Сплюнь студент! Ну и тему ты выбрал для диплома! У нас не принято говорить о побегах, беду можно накликать на всю колонию. Но, если тебя не интересует что-то другое, подкину я тебе несколько дел, про одного сумрачного субъекта, который побывал во всех тюрьмах России: от Крестов, до «Чёрного дельфина», от Бутырки до «Белого лебедя». Это, как раз, то, что тебе нужно.
– Как вас зовут? Как к вам обращаться? А, то неловко как-то.
– Зови дядя Вася. Все так зовут, да и мне привычней.
Охранник прошёл между стеллажами, нагнулся, и из кипы дел отобрал несколько пачек, отмеченных красной полосой. Странно. Я никогда не слышал о подобной маркировке. Он положил их передо мной, рядом с журналом выдачи.
– Расписывайся, студент. Повторять не буду. Запоминай с одного раза. На делах стоит гриф секретности, но он уже потерял силу. Тем не менее, с делами тебе придётся ознакомиться здесь, по месту, их запрещено выносить из архива. Охранник вытер пыль со стола:
– Работай, студент.
И вышел из помещения архива, оставив меня один на один с делами.
Я, без особого азарта начал перелистывать папки. Меня нервировало ещё то, что многие страницы склеились и пожелтели от времени, и от долгого лежания под прессом бумаг. Этот дядя Вася вытянул для меня такую рухлядь. Первое дело было датировано одна тысяча семьсот одиннадцатым годом. Вам когда-нибудь приходилось работать с древними текстами, написанными гусиным пером, какой-то буквицей, где половина символов не понятна. Приходится догадываться о чём идёт речь. Часть текста на немецком языке, с литовскими сносками. И тот, и другой языки нужно было переводить, но мой планшет отказывал мне в переводе. Он работал, как испорченный телефон, переводил с немецкого, только, ругательства. Я пролистал несколько дел, ничего я не понял, у меня разболелась голова от этой глаголицы, превращающей документ в сущую бессмыслицу. И, зачем мне эти дела, датированные семнадцатым веком, а некоторые документы, вообще относились ко времени правления Ивана Грозного. Я находил оттиски печати-кольца Малюты Скуратова. Оригинально – голова волка, или оборотня! Скалится на читающего документ. Дядя Вася говорит:
