Мансуров Андрей
Конан-варвар. Неизвестные Хроники.
1. Конан и странный чародей.
2. Конан и Опал Нэсса.
3. Конан и тысяча каменных воинов.
4. Конан и Город Теней.
5. Напарник.
1. Конан и странный чародей.
Впервые темника Конан увидел на базаре.
Он как раз шёл между рядами с фруктами, выбирая себе чего-нибудь поэкзотичней: пожевать после очень сытной, но уж очень жирной и слегка пережаренной бараньей ноги. Душа (или желудок – Конан особо не задумывался) просила для лучшего переваривания мясного обеда десерта полегче и покислее. Ароматы навоза, людского и конского пота, базилика, пряностей, благовоний, экзотических фруктов и овощей создавали неповторимый букет, вдохнув который любой человек, даже с закрытыми глазами, понял бы, что он на восточном базаре, даже если б вокруг не стоял оглушительный гвалт от криков зазывал и торговцев, и гул от азартного торга за каждый медный обол.
Душное облако пыли, нависшее над провинциальным городком Паркент, куда забросила варвара непредсказуемая судьба наёмника, уже набрало наибольшую толщину и мощность: собственно, оно каждый день неумолимо возникало к полудню, поднятое ногами сотен верблюдов, коней, неизменных осликов, везущих к главному месту продажи арбы с товарами. Ну, и, разумеется, ногами людей: и продавцов, и покупателей в городе, стоящем на перекрестье караванных трактов, всегда хватает. Да и разве может быть по-другому, когда речь идёт о закупке-продаже-перепродаже-получении-барыша?!
Может быть, именно поэтому в городе, где и жителей-то набралось бы едва с десяток тысяч, караван-сараев имелось – словно в столице: не меньше полусотни!
Внезапно словно что-то вроде тучи набежало на солнце – сразу стало темно, как при грозе! Конан посмотрел вверх. На базар прямо из серо-сизой, словно тусклой, голубизны, называемой восточным небом, отвесно, как бы спикировала некая огромная птица – вроде кондора или грифа! Что-то хлопнуло, совсем как раскрытые в торможении крылья, и вот тень закрывает уже чуть не половину базара!
Завизжали женщины, да так, что у киммерийца заложило уши! За ними заорали младенцы, и даже мужчины! Вокруг, словно настал по-меньшей мере конец света, забегали и засуетились люди. Кто-то из торговцев и торговок спешил спрятаться под прилавок, даже выбрасывая оттуда корзины и ящики с товаром, кто-то – уже из покупателей! – нёсся сломя голову под навесы и в прохладную полутьму лавок-мастерских, окружавших базарную площадь по периметру. Остальные, и таких было большинство, толкая и давя друг друга, наплевав на визг детей и женщин, и стоны раненных, старались убраться с базара через четверо главных ворот, оставляя на земле корчащиеся тела придавленных. Которые, впрочем, тоже старались отползти в ту же сторону: как можно дальше от странной тени!..
