ПРОЛОГ: КАПЛЯ В ОКЕАНЕ ВРЕМЕНИ
Архивариус Элиан слышал, как плачет время.
Звук доносился не ушами, а костями, самой душой. Это был низкочастотный гул, вибрация, что пронизывала холодные камни Башни Молчания, где он вот уже триста лет составлял «Каталог Угасших Эхо». Он был последним из рода Хранителей Памяти, летописцем миров, что канули в Лету, поглощенные растущей пустотой – Голодом Теней.
Его перо, вырезанное из кости давно вымершей птицы Феникс, скрипело по пергаменту, сделанному из кожи древнего левиафана. Он вносил последнюю запись:
*«Мир-сновидение Зефирия. Продолжительность существования: 45 002 года по всеобщему отсчету. Причина исчезновения: истощение временных потоков. Последнее эхо: шепот имени "Аэлендра"».*
Элиан отложил перо. Шепот имени… Он слышал его и раньше. В обугленных свитках павшей империи К'тарр, в песнях кочевников Хроникальных пустошей, даже в бормотании сумасшедшего пророка на базаре мира-города Каэлис. *Аэлендра*. Миф. Призрак. Предвестник. Ключ.
Он подошел к огромному витражу, что заменял стену его кельи. За ним простиралась не тьма и не свет, а бесконечное, медленно вращающееся полотно из сияющих нитей, спиралей галактик, туманностей из чистого смысла и пузырей реальностей, сталкивающихся и рождающих новые. Это была Сфера Бесконечности. Но по ее краям, там, где когда-то бушевали краски новых миров, теперь ползла, как гниль, серая, беззвучная, безвременная Пустошь. Хронофаг делал свое дело.
Внезапно Каталог на его столе сам раскрылся. Страницы зашелестели, пролистываясь с нечеловеческой скоростью, и замерли на чистом листе. На пергаменте проступили чернильные пятна, складывающиеся в строки, которые Элиан никогда не писал.
*«Когда три ключа совпадут в точке разлома,*
*Спящая в сердце времени пробудится ото сна.*
*Ищи того, кто помнит забытое,*
*В мире, где время течет вспять.»*
Архивариус почувствовал, как ледяная игла пронзила его сердце. Это было не просто послание. Это был Призыв. И он знал – его трехсотлетнее уединение подошло к концу.
Башня Молчания не была построена в каком-то одном мире. Она существовала *между* мирами, в точке соприкосновения всех реальностей, сотканная из застывшего времени и окаменевшей памяти. Её стены менялись в зависимости от того, кто на них смотрел: для Элиана это были гладкие поверхности из темного мрамора, испещренные мерцающими рунами.
По коридорам, уходящим в бесконечную высоту и глубину, сновали лишь фантомы – эхо-копии давно умерших архивариусов, обреченные вечно перекладывать свитки, которые уже обратились в прах. Воздух был густым и тягучим, пахнущим старыми книгами, озоном и чем-то неуловимо чужим – запахом иных измерений.
